В песчинки раздробилась бесконечность,
И ничего, по сути, не осталось…
(Сюрреалистический рассказ)
Время – скользкая штука: упусти его один раз, и его нить может ускользнуть из твоих рук навсегда.
Энтони Дорр
Украли время, бросили в темницу
Небрежно, походя, взмахнув крылом
(Как будто окольцованную птицу),
Замок темницы заперли ключом.
Похищенное время билось в клетке,
Как птица феникс, огненным столбом.
Песочные часы гарантом черной метки
Застыли, бесконечности мостом.
Секунды разбегались, рассыпались,
Но были пойманы безвременья сачком.
Они грозили, плакали, срывались,
В плену вертелись яростным волчком.
Напрасно: утомленные минуты
Смирились сразу и сдались без боя.
И сбросили часы пространства путы:
Часы застыли, как солдаты, стоя.
Притом клеймили россыпи в секундах,
Их бесполезный и неслышный бег.
И, укорив в предательстве (абсурдно),
Вдруг сардонический включили смех.
~~~
Убитые секунды, распятые часы:
Отвержен здравый смысл, глаза пусты.
Сонм мыслей мимо стаей пролетает,
И капли тяжелеющей росы
С прозрачных лепестков роняют
Внезапно постаревшие цветы.
Пороки и поклонники
Назовите мне самое чистое и выдающееся деяние, и я берусь обнаружить в нем, с полным правдоподобием, полсотни порочных намерений.
Мишель де Монтень
(Слепое)
Порок – и верить всем, и никому не верить, только первый порок благороднее, второй – безопаснее.
Сенека
Я не знала усталости,
Прошлых лет не заметила,
Даже в горе и радости
Понимание встретила.
Безраздельно всем верила;
Задыхалась от жалости.
Тех, других, – не проверила,
И дружила до старости.
Восхищалась умением
Говорить наугад,
И струился с волнением
Их речей водопад.
Все расчетливо метили
Прямо в душу попасть…
И заброшены сети ли,
Паутина ль сплелась…
Я не знала, не ведала,
Что любой может лгать:
Утонула в доверии —
Перестала летать.
В утонченных сплетениях
Лестных взглядов и слов
И в чужих самомнениях
Пропустила любовь.
Но случилось прозрение,
Как всегда, невпопад.
Может, лесть не растление,
Но в душе – камнепад.
Я кукол не люблю: они людьми играют…
Не просто и не только управляют,
Но учат по своим законам жить.
Никто не сможет их остановить.
Они молчат. О, гнусное притворство:
Ночами куклы дерзко говорят
И, проявляя редкое проворство,
Людей дурачат и клеймят.
За их неосмотрительность и нервность,
За их бескомпромиссность и разменность
На мелкие, нелепые задачи,
За полное отсутствие отдачи,
За эгоизм и неуменье созидать —
Они не склонны нас прощать!
Притворы, они днем – сама невинность,
А ночью источают негативность.
И их комплементарную примерность
Вы принимаете за преданность и верность?
Вас недоверие мое не убеждает,
Сомнение посеяно, но тает
Под чутким взглядом веских аргументов,
В виде стеклянных округленных глаз,
Под массой положительных моментов:
От визуальной радости на час
До вязкого взаимопонимания?
Они, как будто чувствуют страдания
И даже порываются помочь,
Не верьте им, гоните прочь…
Вас этот офарфоренный собрат
Предупреждает, что разбиться может
Кумир ваш хрупкий, милый, ложный,
И будешь сам себе не рад…
Они навязчивы, пытаясь заключить
С нами губительный, грабительский союз,
Умея приручить и посулить
И открывая для эмоций шлюз.
А как венец всему попросят жертв,
Невинно намекая на привязанность
И в ознаменование торжеств
Вменят любовь к себе в обязанность.
Перед тем как сказать что-либо, отсчитай пять бусин, а перед темкак упрекнуть, минимум сто.
Эльчин Сафарли
Течет рекою непрерывной
Лишенная акцентов речь.
А слушатель вполне активный,
Пытаясь лейтмотив сберечь,
Волнуется и напрягает
Свой слух, чтоб уловить резон.
До исступленья доведен —