на вагонетки и отправляет в расстоечный шкаф. Это двухсекцион- ная махина метра три в длину. Он требуется для того, чтобы хлеб в нем расстаивался, приобретал нужную высоту и плотность.
–
Все тут знаешь? – спрашивает Вера Ивановна, показы-
вая
на
технику
рукой.
–
Ну,
да,
–
отвечаю
я
вполне
уверенно.
–
Это кто? – спрашивает моя будущая наставница, указы- вая
на
мужчину.
–
Тестомес и тестовод, – с улыбкой отвечаю я, показывая сначала на аппарат, а потом на мужчину.
–
Молодец,
–
отвечает
«жилистый».
–
А
то
все
тут
меня
тестомесом называют. А я тестовод!
–
Так
правильно,
будем
мы
еще
разные
слова
запоминать,
–
говорит
женщина
за
столом,
продолжая
наминать
тесто.
Их
назы-
вают
формовщицами.
После этого Вера Ивановна ведет меня уже в другие поме- щения. Это склад муки, кондитерский цех, упаковочная и даже бухгалтерия.
Впереди был склад готовой продукции и холодильник. Помещения находятся друг против друга, а между ними плат- форма, к которой подъезжают машины, чтобы загрузить хлеб.
Мне было все безумно интересно, и я готов был выйти на работу. Может, через пару дней, может, на следующей неделе, Но у Веры Ивановны были другие планы.
–
Так, если тебя все устраивает, я сейчас иду к Галине Ива- новне. А если и ее все устраивает, начинаешь работать.
–
Когда?
–
опешил
я.
–
Завтра,
конечно,
чего
тянуть,
ты
же
студент
молодой!
Энергии куча!
–
Ну,
ладно.
Она уходит, оставив меня со своими мыслями. Вернувшись, выдает мне халат и говорит:
23
Мимишка. Истории предпринимателя
–
Галина
Ивановна
согласовала,
иди
работать.
Я надеваю халат, который оказывается мне сильно мал, но другого нет.
–
Да
и
еще
одно.
Я
в
отпуске
2
года
не
была.
Ты
же
технолог? Я с завтрашнего дня в отпуске, ты за главного. Спирт пекарю
не давай, мука заканчиваться начнет, говори Галине Ивановне, остальные вопросы Сергею или Люде задай. Сергей – это те- стовод,
Люда
–
формовщица
со
светлыми
волосами.
А
почему с
завтрашнего?
–
спохватывается
она.
С
сегодняшнего!
Ну,
все, я пошла.
Она улыбается, глядя на меня. Такую улыбку можно увидеть в поле, в пекарне или на заводе. Именно там, где люди тяжело работают руками. Улыбка полная благодарности, усталости и внутреннего спокойствия.
Она снимает халат и уходит в цех. Я слышу, как она прощает- ся со всеми на две недели, смеется и говорит что-то еще, потом проходит мимо меня и повторяет:
–
Ну,
вот,
через
две
недели
увидимся.
Сказать, что я был удивлен, ничего не сказать. Стоя в ха- лате, который был мне мал, в пекарне, которая была для меня слишком велика, со знаниями, которые я считал бесполезными, я неожиданно растерялся и решал, что делать дальше: пойти от- казаться или согласиться?
В тот момент я думал, что вся жизнь состоит из вызо- вов, настоящих вызовов, которые ты должен принять, не мо- жешь отказаться. К настоящим вызовам нельзя быть гото- вым. Настоящие вызовы неожиданны и заставляют быстро действовать: помочь перевести старушку через дорогу, защи- тить незнакомую девушку от пьяного, который «докапывается» в метро, или узнать, что твой отец умер. Вызовы – не плано- вые задумки. Это то, что тебя закаляет и делает именно того, кем ты являешься. Человека, который не принимает вызовы,
24
Глава 3. Не хлебом единым
видно сразу. Он скромен, боится людей и не способен на сумас- бродства, такие люди отличные исполнители, но никакущие ру- ководители.
Я принял вызов. Две недели я вставал в 5 утра и ехал к 7 на работу, чтобы в 19:00 уйти с нее и поехать домой. В 21:00 я ложился спать, чтобы опять встать в 6 утра и поехать на ра- боту. День Сурка: встать, ехать, работать, ехать, спать и так по кругу. Но за эти две недели я получил столько опыта, что все последующее обучение, а это два года колледжа и четыре года института, мне показались детской забавой. Я не готовился ни к одному профильному экзамену, так как все знал. Я знал ре- цептуры хлеба, знал температуру выпечки и расстойки хлеба; понимал, как формовать тесто и чем крепкое тесто, отличается от слабого. Я обслуживал склад и, как завещала Вера Ивановна, не давал спирт пекарю. Мы очень сдружились с рабочими, и я стал «своим» за эти две недели в коллективе.