Впрочем, несколько маленьких кооперативных кафе, которые за последние годы повырастали на территории детского парка, словно грибы после дождя (Лиза подозревала, что не слишком законным путём), работали даже осенью. Но сейчас были закрыты и они: в половине девятого утра мало кто стремился отведать жилистого шашлыка и выпить пива, одновременно услаждая себе слух песнями Круга или Шуфутинского. 

– Давай скорее за дело! – поторопил Тимка, присаживаясь на корточки и разворачивая захваченный дома большой холщовый мешок. – Быстрее начнём – быстрее освободимся... 

Лиза с сомнением пошевелила носком ботинка груду опавшей листвы. Вместо ласкающего слух шуршания золотистого ковра она явственно различила противное хлюпанье. 

– Слушай, да они все мокрые! – наклонившись, она брезгливо, двумя пальчиками, ухватила один лист за черешок. – И грязные... 

– Тоже мне, прынцесса, – беззлобно огрызнулся Берендеев, уже резво наполняя мешок листьями. – Конечно грязные. И конечно мокрые. Ночью же дождь был! 

– Но я так не могу, – Лиза растерянно пожала плечами. – Знала бы – хоть резиновые перчатки взяла, что ли... 

– Чистоплюйка-неженка, – снова подколол он её, похоже, не особо удивлённый поведением одноклассницы. – Ну ладно, тогда ты просто держи мешок, а я сам буду туда всё складывать, так уж и быть. 

Лиза осторожно присела рядышком и послушно ухватилась за края мешка. Тимка деятельно продолжил свою работу. 

– Вообще тупая идея, если честно, – подумав, сказала Лиза. – Как можно украсить листьями зал? 

– Ну почему “тупая”... – рассеянно откликнулся Берендеев, не отрываясь от своего занятия. – В принципе, есть много способов. К примеру, расставить листья в стеклянных банках, как букеты цветов. Подвесить на ниточках к потолку. Украсить ими сцену и занавес... 

– А ещё врал, что мышление у тебя не творческое, – проворчала она. – Вон как фантазия разгулялась! 

По небу низко прошёл самолёт. Лиза и Тимка синхронно подняли глаза и проводили его взглядами. 

– Лизюкова, – спросил вдруг одноклассник, – а о чём ты мечтаешь? 

– Я? – Лиза смутилась. – Даже не знаю... 

На самом деле, она, конечно же, знала, но не собиралась озвучивать это перед Берендеевым. Все её мечты сейчас связывались с Олегом и были переполнены романтикой первой любви. 

– Да ладно врать-то, – фыркнул Тимка. – Твоя мечта у тебя на лбу написана. “Ах, пусть сегодня на осеннем балу Олежек пригласит меня потанцевать!” – пропищал  он смешным тоненьким голоском, явно передразнивая её саму, Лизу. 

Она вспыхнула. 

– А что, это... действительно так очевидно? 

– Ну, вообще-то, нет, – Тимка почесал нос, не замечая, что там остаётся грязный след. – Просто я слишком хорошо тебя знаю. К тому же полшколы сохнет по этому придурку и зазнайке Тошину, ты не исключение... 

Лизе почему-то стало чуточку обидно, что она – такая же, как все. 

– Ладно, – сказала она торопливо, чтобы перевести тему. – А вот ты... сам-то ты о чём мечтаешь? 

– Стать хорошим врачом, – без запинки ответил Берендеев. – И... жить в домике у самого моря. По утрам выходить из дома в собственный сад прямо босиком, есть немытый виноград с куста, слышать, как плещутся волны неподалёку... А ещё, чтобы жена пекла пирожки с орехами и абрикосами на завтрак. И с рыбой, я их тоже очень люблю, – завершил он свой монолог. 

Несколько ошеломлённая такой чёткой и одновременно идиллической картинкой, Лиза посмотрела на него насмешливо. 

– Жена-а? – протянула она многозначительно. 

Тимка покраснел весь, не только его уши – и лоб, и щёки, и подбородок, и даже шея запылали. Друг явно пребывал в сильнейшем смущении.