В это мгновение телефон Ноэля на журнальном столике издал громкий ревущий звук.

Ноэль отлепился от Арии, бросил взгляд на дисплей и нахмурился.

– Черт. Совсем забыл. Я должен встретить кое-кого в аэропорту через час.

– Кого? – Ария села прямо и поправила кардиган.

– Да одного лузера, иностранного студента по обмену, который приезжает на семестр. Родители огорошили меня вчера этой новостью после вечеринки у Хастингсов. О, черт, возиться теперь с ним.

У Арии отвисла челюсть.

– Почему ты до сих пор не сказал мне? Студенты по обмену – это же так интересно! – В пятом классе девочка по имени Юки, приехавшая по обмену из Японии, жила в семье Лэни Айлер. Большинство одноклассников считали, что она странная, но Ария находила Юки интересной и самобытной: девочка писала свое имя замысловатыми фигурками, складывала оригами из листков с диктантами, и Ария никогда в жизни не видела таких прямых и черных волос.

Ноэль сунул ноги в разношенные мокасины для вождения.

– Ты шутишь? Это самое хреновое, что может быть. Знаешь, откуда он? Из Финляндии! Наверняка какой-нибудь задрот из тех, что носят девчачьи джинсы и играют на флейте.

Ария улыбнулась про себя, вспоминая, как Ноэль называл ее Финляндией первые несколько недель после того, как ее семья вернулась из Исландии.

– Представляю, что за деревенщина. – Ноэль стремительно двинулся к двери.

– Составить тебе компанию? – крикнула ему вслед Ария, когда он затопал, сбегая вниз по лестнице.

– Не-е. – Ноэль махнул рукой. – Избавлю тебя от финского фрика в деревянных башмаках.

Это в Голландии, хотела поправить его Ария. Она быстро надела пальто и сунула ноги в сапоги.

– Серьезно. Я не прочь смотаться с тобой.

Ноэль задумчиво пожевал губу.

– Если ты настаиваешь. Но только потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Аэропорт Филадельфии шумел привычной суетой: семейные пары тащили чемоданы и детей, бизнесмены бегом неслись на посадку, растрепанные туристы снимали обувь в зоне контроля безопасности. Табло прилета сообщало, что самолет из Хельсинки только что приземлился. Ноэль достал из рюкзака небольшую квадратную картонку и развернул ее. ХУУСКО, было выведено на ней большими красными буквами.

– Это его фамилия, – устало произнес Ноэль, вчитываясь в надпись, как в свой смертный приговор. – Тебе не кажется, что звучит как бренд бабушкиных панталонов? Или какой-то несъедобной мясной пасты?

Ария хихикнула.

– Ты невыносим.

Ноэль угрюмо плюхнулся на одну из скамеек у ворот зоны досмотра и уставился на очередь из пассажиров, выстроившуюся перед металлоискателями.

– Это наш выпускной год, Ария. Последний шанс расслабиться перед колледжем. Меньше всего мне хочется, чтобы какой-то лузер ходил за мной хвостом. Готов поклясться, моя мама специально все подстроила, чтобы меня помучить.

Ария сочувственно промычала. Внезапно ее внимание привлекло что-то, мелькнувшее на экране телевизора под потолком. ГОДОВЩИНА ГИБЕЛИ УБИЙЦЫ ИЗ РОУЗВУДА – вспыхнули желтые титры.

Эффектная брюнетка вела репортаж перед бывшим домом ДиЛаурентисов, и ветер то и дело набрасывал волосы ей на лицо.

– Год назад, в субботу, Элисон ДиЛаурентис, чьи убийственные шалости всколыхнули всю страну, погибла в страшном пожаре в горах Поконо, который сама же и устроила, – вещала она. – Прошел целый год с момента тех странных событий, но Роузвуд до сих пор не оправился от потрясения.

На экране промелькнули лица Дженны Кавано и Йена Томаса, двух жертв настоящей Эли. Потом появился портрет семиклассницы Кортни ДиЛаурентис – сестры-близнеца, которая в шестом классе заняла место настоящей Эли, а годом позже умерла от рук Эли во время ночного девичника.