На веснушчатых щеках Стиви вспыхивает густой румянец.

– Ох, – выдыхает она, выглядя смущенной из-за того, что слишком остро отреагировала.

– И если ты действительно хочешь, чтобы я прямо высказал тебе свое мнение о твоем теле. – Я окидываю ее беглым взглядом, оценивая фигуру. – У тебя потрясающая фигура. Тебе нужно начать ее демонстрировать. Хотя эти спортивные штаны просто ужасны.

Я наконец слышу, как у Стиви вырывается непринужденный смех. Такой приятный.

– В самом деле, ты ходишь за покупками в комиссионный магазин или что-то в этом роде? – Я дергаю за рваную ткань на ее ноге, которая может разойтись, если я потяну слишком сильно.

Стиви быстро опускает взгляд на свой наряд, если его можно так назвать.

– Да, – без колебаний заявляет она.

– Мы тебе недостаточно платим? Я могу что-нибудь с этим сделать.

– Нет, – смеется она. – Я просто люблю покупать подержанные вещи.

Вот этого я не понимаю. Конечно, у меня есть портной, который шьет на заказ половину моей одежды, а другая половина – дизайнерская. Но подержанная? Нет уж, увольте.

– Ты делаешь покупки в «Луи Виттон», «Прада» и «Том Форд»? – спрашивает она.

– Да.

Стиви смеется:

– Знаю. Я пошутила. По тебе видно, что ты носишь только дизайнерскую одежду. Ты красавчик, Эван Зандерс. – Она снисходительно похлопывает меня по груди.

– О, милая. Считаешь, что я симпатичный?

Она игриво закатывает глаза:

– Прекрати называть меня «милая».

– И не подумаю.

Ее мягкий взгляд встречается с моим, мы оба молчим, но не желая отрывать глаз друг от друга.

Через мгновение Стиви начинает пятиться назад, направляясь в том направлении, куда она шла до того, как я погнался за ней, но все еще лицом ко мне.

– Знаешь, Зандерс. Теперь, когда ты об этом сказал, вы, ребята, платите мне недостаточно. Я думаю, мне нужно повышение.

Я сжимаю губы в жесткую линию, пытаясь сдержать улыбку, но она меня подловила. Я действительно сам себя загнал в эту ловушку.

– А ты будешь вести себя со мной мило в самолете, если я сделаю это для тебя?

Она замолкает на мгновение, задумчиво склоняя голову набок и продолжая уходить.

– Это вряд ли.

Я улыбаюсь. Я действительно больше не могу сдерживать улыбку.

– А ты будешь со мной милым и перестанешь строить из себя нуждающегося во внимании маленького ублюдка с этой кнопкой вызова? – с ухмылкой спрашивает она.

– Черт возьми, нет, – признаю я. – Так что надевай-ка в следующий рейс кроссовки. Буду гонять твою задницу туда-сюда по проходу.

Я издалека слышу ее смех, хотя она уже отошла на полквартала.

– Обязательно разомнусь перед тем, как ты заставишь меня поработать! – кричит она, отворачиваясь от меня.

Конечно, она не хотела, чтобы это выглядело сексуально, но сейчас я могу думать только о том, чтобы поработать с ней по-другому, и о том, сколько удовольствия я бы получил, кувыркаясь с этим соблазнительным телом. Даже если она разомнется, на следующий день все равно не сможет нормально ходить.

Не хочу показаться занудой, но я наблюдаю за Стиви, пока она не добирается до места назначения в следующем квартале. И делаю это просто потому, что уровень преступности в Чикаго запредельный. Это не имеет никакого отношения к тому, как двигаются ее ягодицы или покачиваются бедра под этими ужасными спортивными штанами, которые действительно давно пора выбросить в мусорное ведро.

– Видел сегодняшний заголовок? – Мэддисон подносит телефон прямо к моему лицу.

Заголовок гласит: «Эван Зандерс, каждую неделю – новая девушка». А ниже – огромная фотография, на которой я вчера вечером покидаю арену с цыпочкой, которую пригласил на игру.

– Может, скажешь им, что у твоей квартиры ее ждало такси и она даже не зашла внутрь? И что вместо того, чтобы отвести ее наверх, ты пришел к нам, чтобы почитать племяннице сказку на ночь?