Райан не чувствовал бы себя виноватым, если бы имел хоть малейшее представление о том, что сказал обо мне его старый товарищ по команде. На самом деле он бы, наверное, надрал ему задницу.

– Я скажу ему, чтобы он не приезжал.

– Нет, – я качаю головой. – Он твой товарищ по команде в колледже, Рай. Этим не стоит разбрасываться. Но не мог бы ты найти ему другое место для ночлега?

Он одаривает меня благодарной и понимающей улыбкой.

– Вы когда-нибудь расскажете мне, что произошло между вами, ребята?

– Мы расстались. Вот и все.

– Я бы хотел, чтобы ты когда-нибудь рассказала мне об этом. – Он заходит за диван и треплет мне кудри, а потом уходит в свою комнату собираться. – Люблю тебя, Ви.

Неприязнь к товарищу Райана по студенческой команде остается у меня во рту, когда я доедаю остатки своего хот-дога, прежде чем упасть обратно на диван и свернуться на ночь под огромным тяжелым одеялом.

Я провожу вечер в своем самом уютном спортивном костюме. Хотя он и самый поношенный, на кого мне производить впечатление? Я одна в этой огромной квартире, в самом центре города, в котором я до сих пор знаю не так уж много людей. Я подумываю о том, чтобы написать Инди, узнать, чем она занимается. Возможно, это неплохой шанс познакомиться с ней получше, учитывая, что нам предстоит провести бо́льшую часть следующих шести-восьми месяцев вместе в разъездах. Но вес одеяла и тот факт, что я действительно не хочу вставать с дивана, удерживают меня от этого.

К счастью, дождь прекратился, так что, когда у меня хватит душевных сил подняться с дивана, я отправлюсь на улицу и проведу остаток вечера, любуясь своими любимыми мальчиками. И девочками.

Конечно, я говорю о собаках из приюта «Пожилые собаки Чикаго».

Этот приют расположен в нескольких минутах ходьбы отсюда. В нем пожилые собаки ждут, когда их возьмут в любящий дом, где они смогут прожить остаток своих дней. Я начала работать там волонтером на следующий день после переезда в Чикаго. Я работала в подобном месте в Северной Каролине, когда училась в колледже, и это стало чем-то вроде моего хобби.

Если бы я могла жить, заботясь об этих животных и даря им любовь, которой не даст им никто другой, я бы так и сделала. Но, к сожалению, это некоммерческая организация, едва сводящая концы с концами за счет скудных пожертвований. Поэтому те, кто работает волонтерами, делают это потому, что просто любят животных.

И я отношусь к их числу.

Возраст – это проблема. Я имею в виду, мне всего двадцать шесть, но мысль о том, что я ни для кого не стану избранницей, пугает. Я это понимаю.

Этим собакам предпочитают щенков, оставляя их доживать остаток своей короткой жизни в приюте. Я не собираюсь драматизировать и говорить, что каждый мужчина, которого я встречаю, проходит мимо меня, потому что это не так. Но после тех слов Бретта я слишком хорошо помню, каково это – быть запасным вариантом. Поэтому я выбираю этих милых пожилых собак, которые просто хотят иметь теплый дом и кого-то, кого можно любить.

И если бы у моего брата-близнеца не было аллергии на собак, у меня была бы полная квартира животных.

Просматривая каналы в поисках чего-нибудь достойного для просмотра, я натыкаюсь на игру «Рапторс». До конца заключительного периода осталось всего две минуты, и «Чикаго» выигрывает у соперника со счетом 4: 2. Похоже, для них это легкая победа.

Стадион забит до отказа, как это бывает, когда я прихожу на игру Райана.

Я не очень разбираюсь в хоккее, но, полагаю, теперь мне следует усвоить, что это моя работа, поэтому я смотрю последние две минуты. И в эти последние минуты все, что я узнаю, – это то, что есть такая штука, как айсинг