Солнце раздает дары. Вот цветок, пахнущий летом. Сорви его, съешь. Он подарит тебе силу.

Улыбайтесь! Улыбайтесь!

Я не дам вам горечи, нет. Вы пытаетесь есть мои листья; но они горьки, они горьки от почвы. Хуже почва – горче мои листья, крепче мои корни, но мой дар миру – мой цвет – не будет горек никогда. Я не вынесу в мир ни мою боль, ни моё страдание, ни всё, что терплю я, чтобы жить! Нет! Я вынесу в мир только мою радость. Лишь широкую улыбку мою и все мои бесчисленные вам дары, ибо надо жить – улыбаясь.

Я научу вас этому.

Я научу вас тому, как вставать всякий раз с земли и расти, и цвести под ногами, и пусть тебя топчут и рвут, но ты улыбайся. От души! Сила твоя огромна! Даже в головках оторванных вызреют семена, даже под корень подрубленный – от корня ты отрастаешь, Солнце! Ибо тебе в мир приносить Жизнь!

А когда ты станешь мудрым – ты станешь белым. И легким, словно Дух.

Глава 6.

Из дневника.

Было больно?

Да.

Было страшно?

Нет.

Было смешно.

Смешно над собой, над своим страхом, над своей болью: ну да, мне дано ЭТО. Другим ЭТО пока не дано. Но не избегнет никто.

Да, у вас есть то и это, а у меня вот есть боль, а у вас её нет. Это данность, новое состояние, иное, когда всё прежнее слетело, как от ветра паутина. И я – ребёнок, я только что родилась, весь мир только что родился, я живу до начала мира, мне всё изумительно, я ничего не боюсь. Ни смерти, ни даже боли. Я бегу от неё, зная, что не убежать. Что она моё новое состояние, новая жизнь, иная страна, дорога такая. И это мне интересно. Я этому удивляюсь.

Я поражаюсь вашей красоте. Сладости вызволить вашу красоту из ваших ролей. И я удивляюсь тому, что моя боль годна для этого. У меня не было мысли дать ей такое применение.

Глава 7. ШАЛФЕЙ.

А как всё начиналось…

Я работаю и слушаю Карунеша.

Я работаю продавцом. Слушаю Карунеша, чтобы не уснуть. Карунеш мне не нравится.

Безумно хочется спать. Но нельзя. Нужно вскочить и рассказывать, рассказывать, про то, во что я сама не верю.

Вот эти хризантемы и розы прекрасно будут чувствовать себя на вашем подоконнике. Да-да. Они не отцветут, не завянут, не погибнут, им будет нипочем сухой квартирный воздух и отсутствие Солнца, затхлая хлорная вода, бетонная клетка, в которой даже я не смогла бы жить. Они смирятся с безнадёжностью, они будут цвести зимой. 365 дней в году.

Если вы не купите, нам будет нечего есть.

Зима – это страшно, страшно. У меня дома озверевшая от безнадёжности мать и девять больших собак. Кончается даже соль. Порой едим собачий корм, взятый в долг под честное слово…

И долги растут.

Что растёт зимой – так это долги.

А остальное не так важно. Что я хожу на работу в страшном пальто, перешитом из материного вытертого плаща советских времён; что мать не спит ни днём, ни ночью, а вяжет носки и варежки на продажу; что всех продавцов она выгоняет из-за якобы их воровства; что её суды с кредиторами потихоньку превращаются в суды с судьями, судами и Россией…

Бог с ними. Мне ведь сессию сдавать. Второй семестр.

А еще можно взять коробку с цветами, и зайцем на электричке в большой город. Там есть магазины, офисы, парикмахерские, в них тепло, там работают милые невинные девушки. Эти девушки любят цветы.

Набраться смелости. Смелость – чего мне всегда не хватало. Я не люблю заходить туда, где меня не ждут.

Но я захожу и говорю, чего не может быть. Продаю. И отправляюсь домой. Сегодня купим еды.

Настой листьев шалфея – вяжущее и противовоспалительное при заболеваниях рта, глотки, гортани. Снижает проницаемость сосудов. Убивает микробы.

Задерживает размножение золотистого стафилококка.