Когда же он с приближенными отсутствовал, я оставалась в резиденции одна и ужасно боялась сделать что-то не так и выглядеть глупо на людях. Многие представители знати приезжали с окрестных земель, во дворце было крайне оживленно. Порой я боялась покидать свои комнаты, но и оставаться в одиночестве для меня было страшной карой – казалось, что в это время обо мне шепчутся за каждым углом.

С утра я вскакивала, боясь проспать что-то важное, хотя чаще всего к тому времени император со свитой уже покидал резиденцию, и в итоге я бродила по залам в ожидании их приезда, занимая себя мелкими делами.

Однажды, примерно через неделю после моего внезапного возвышения, я в очередной раз отправилась на конную прогулку. Теперь мне приходилось ограничиваться одним парком и несколькими лесными тропами к востоку от дворца – шуины нижайше просили меня не отъезжать далеко от него и не подвергать свою персону ненужным опасностям.

Заслышав у ворот резиденции ржание лошадей и голоса, я выехала из парка и направилась прямиком к отряду. «Стремительные» только прибыли, и, кажется, обсуждали какие-то тонкости лошадиной сбруи, так как один советник спешился и осматривал уздечку коня, что-то доказывая остальным. Девушки уже заводили своих лошадей в конюшни, а Амирош вступил с советником в бурную дискуссию. Возможно, именно поэтому Атамурлан заметил меня быстрее каганетта. Оставив спорщиков, он направил своего благородного скакуна прямо ко мне.

– Эноретта Ито-Ланская, – обратился он ко мне по имени псевдо-матери. – Не соизволите ли составить мне компанию в небольшой прогулке по парку?

Я с улыбкой кивнула. Какая удача! Я не только смогу переговорить с Димой наедине – я смогу переговорить с ним подальше от чьих-либо глаз.

Охотно развернув коня, я поравнялась с императором и направилась с ним обратно в парк. В последний миг я успела заметить, что Амирош как-то настороженно смотрит в нашу сторону, в то время как Адрэа, стоя у стремени его коня, что-то ему говорит.

«Эта парочка явно знает что-то, чего не знают другие», – подумала я.

За эти дни установилась теплая погода, и легкий ветерок приятно освежал кожу, пробираясь сквозь густые заросли декоративных деревьев и кустов.

– Как живется тебе при дворе? – спросил Атамурлан, неожиданно превратившись обратно в Диму.

– Приживаюсь, – неопределенно ответила я, решив попридержать то множество вопросов, которое уже столько дней хотелось ему задать.

– У меня есть некоторые планы на твой счет, – многозначительно произнес Дима.

– О, как раз это я и хотела узнать. Не люблю неопределенность.

– Отлично, – император ослабил поводья, и конь охотно замедлил шаг. – Думаю, все подробности мы сможем обсудить завтра вечером. Я приглашаю вас, так скажем, на официальную аудиенцию, каганетта.

– Каганетта? – немного опешив, переспросила я. – С каких это пор я..?

– С этой самой минуты, разумеется, – небрежно бросил Атамурлан, как бы напоминая, что он здесь представляет основной закон.

– И что это мне дает? – нерешительно поинтересовалась я, все еще не до конца осознав очередную перемену в своем статусе.

– Всяческие привилегии. Но пока ты не очень разобралась в устройстве двора, думаю, ежегодного дохода в триста тысяч куршей и несколько областей империи будет вполне достаточно.

– Триста тысяч? Однозвездных? – не очень веря ушам, переспросила я.

Дима рассмеялся.

– Ты – моя кузина, Лиля, кузина самого императора! Каких однозвездных? Пятизвездных, разумеется, – назвал он самую дорогую номинацию.

– А земли… земли зачем? – продолжала недоумевать я.

– Об этом поговорим завтра. Да, готовься, на тебя ляжет большая ответственность. Ты – мое доверенное лицо, возможно, даже в будущем будешь представлять меня при дворе в мое отсутствие. Мне нужны такие люди. Кроме того, думаю, ты сможешь положительно повлиять на женщин из Ордена, названного в честь твоей якобы матери. Тебе ведь лучше кого-либо известно, к чему могут привести слишком радикальные настроения?