В ТЮЗе – кошмар. Не буду касаться спектаклей для младших школьников, где названия обычного детского «чёса», но ТЮЗ при Корогодском был современен! И кому еще, как молодым людям, смотреть через его сцену насквозь на окружающую жизнь? Здесь же – ни одного живого драматурга! И готовится очередной «Король Лир». Надо думать, что вопрос школьной программы очень ловко оправдывает текущий репертуар. А заодно и мозговую лень руководства.

В центре, на Невском и «офф» Невском существуют четыре театра – Комиссаржевской, на Литейном, Ленсовета и Комедии. Рассмотрим их репертуары в сумме, поскольку никакой репертуарной политики там не прослеживается. Хотя подбор исполнителей (актеров) там нисколько не уступает другим центровым театрам. И – что? Как используется этот золотой запас?

Ни одной современной пьесы на четверых! Как будто мы живем в ЮАР или Коста-Рике! Если попытаться по репертуару данных «театров» определить их страну обитания, именно такими могут быть отгадки. Это не у нас присвоены сотни миллиардов, триллионы общих денег несколькими семействами. Это не у нас после оплаты квартиры остаются тридцать долларов на жизнь. Это не у нас взрывается крупнейшая ГЭС в мире и пошлые твари рассказывают на всех каналах, с кем они кувыркались нынешней ночью.

У нас, оказывается, нет и не может быть достойных событий, чтобы поймать хотя бы их отражения на сценах государственных театров. У нас нет даже подобия совести у людей, которые присвоили себе звания интеллектуалов и культуртрегеров. Какие это интеллектуалы? Их потолок – замшелые комедии Николаи в переводах Скуй.

Возвращаясь же к разговору с Ю.Бутусовым, скажу без всяких экивоков: современный петербургский театр может спасти только приглашение нас, живых еще и действующих драматургов для руководства этими театрами. Пока живы еще выпускники театральных институтов 60-80 годов прошлого века, пока у новых актеров еще не отвалились руки от пошлости власть предержащих.

И нас нужно еще очень попросить, чтобы мы взялись за очистку авгиевых конюшен.

Александр Образцов

драматург

Журнал «Аврора» был первым журналом, где появился мой рассказ. В 1972 году. Позавчера я снова посетил редакцию.

А сегодня сижу здесь за железной дверью, в которую периодически бьют чем-то железным.

На окнах стальные решетки. Свет мы выключили, чтобы не быть мишенью. Из людей, которые шныряют по двору (редакция журнала на первом этаже в доме 17 по Большой Разночинной улице в Петербурге в ста метрах от метро «Чкаловская») можно различить двух лесбиянок и члена КПСС Листьеву Татьяну Михайловну, члена Союза журналистов.

Не смешно. Потому что одна из лесбиянок служит в полиции и в любой момент группа захвата может положить нас в пол лицом.

История обороны и штурма редакции такова.

На прошлой неделе мне довелось посетить редакции двух петербургских толстых журналов, одну за другой.

Первой была «Нева». Этот известный в СССР журнал каким-то таинственным образом попал в частные руки главного редактора, с которой мы, кстати, обучались почти одновременно в Литературном институте города Москвы. Она встретила меня недружелюбно и начисто отреклась от прошлого. Видимо, ждала, что я стану предлагать свои тексты. Убедить ее в том, что мой интерес был чисто исследовательским, не удалось. Ничего я журналу «Нева» предлагать не собирался хотя бы потому, что мало уважаю нынешний уровень журнала. Случайный набор авторов, мало известных и по качеству довольно средних, ничтожный круг читателей…

Меня интересовало, как журнал, бывший основным местом встречи ленинградской литературы с всесоюзным читателем, упал до частного убогого владения? Ведь совершенно очевидно, что сама главный редактор не могла и в самой крошечной мере платить за аренду многокомнатной редакции на Мойке. Как не могла выпускать бумажный вариант журнала без помощи городских властей. Или федеральных. Кто платит? Почему?