Рванув, растерянность не исчезла. Она заволоклась дымом и гарью революций, войн и борьбы за мир.

Растерянность высунула свое пепельное лицо во времена Горбачева. Стало дозволено вопрошать. Но вместо поисков ответа (тот же Фоменко был уже во всем блеске), «растерянные» начали пинать заблудившуюся Россию. Боже! Каким только оскорблениям не подвергается моя Родина!..

И где? В своей собственной столице!

Даже Геббельс не позволял себя таких пассажей. Даже Бжезинский, ненавидя, все же побаивался и уважал за силу. А эти наследники Смердякова, «растерянные» (никакие они не растерянные! Растерянные сидят в ужасе перед парадоксами истории и нос не кажут!) никого и ничего не опасаются. Тупые, алчные, самодовольные. Потому что никто не назовет их так. Никто не возьмет палку и не загонит в овраг, где только и место безродным псам.

А тем, истинным растерянным русским людям, удрученным кошмаром прошлого, ГУЛАГом и романовским царизмом, я скажу одно: история думает столетиями. Понять их ход, если он к тому же предельно фальсифицирован, возможно лишь по ясно поставленным ориентирам. Их немного: всего лишь три.

Первый. Никакого татаро-монгольского ига. Большая, скорее всего во всю Евразию, страна. Метрополия в верховьях Волги. После завоевания мира метрополия начала деградировать. Лень, обжорство, забавы. Побежденная Западная Европа лихорадочно собирала силы для реванша. Но не решилась на открытое противостояние. Путем заговоров (еврейский народ в полном составе на Восток, переманивание немцев, мадьяр, поляков, переворот в Москве пронемецкой династией Романовых) – подчинение России как колонии. Закабаление народа крепостным правом. Ликвидация православной церкви как независимой силы.

Второй. Триста лет англо-немецко-французского ига. Погребение истории России. Создание расистского мифа о рабстве и неспособности русских к государственности.

Третий. Падение англо-немецко-французского ига в 1917 году. Невозможность самостоятельной победы над врагом – привлечение в качестве союзников евреев, поляков, грузинов и прочих. Привлечение в качестве ложной цели социалистических идей. Увлечение этими идеями и бессильное барахтанье в мертвых догмах Маркса-Энгельса. Неловкость при нормальных человеческих инстинктах – национализме, сексуальной любви, нарядной жизни. Возникшее из этой неловкости прекрасное выражение лица. Гримаса боли и отчаяния – не удается быть все время прекрасным! Оголтелая свора безродных псов – «либералов».

Все. Теперь надо успокоиться и нормально поспать. С утра на работу.

Люди этого племени отличаются высокой прочностью лобовой кости.

В институтах их долго бьют об стену, отшлифовывая данное свойство. Всё, что можно стряхнуть – оказывается стряхнуто, перемешано, побито. Детский калейдоскоп становится смыслом их существования: они смотрят через глазок в себя – красные, синие, желтые стекляшки соединяются в разных сочетаниях, когда поворачиваешь голову.

Любимое занятие режиссеров – медленно поворачиваться вокруг своей оси. Тогда на лицах их соединяются самоуглубление и восторг, непременные качества идиотов.

Режиссеры отличаются друг от друга только цветом кожи. Даже половые отличия не имеют особого значения. Я знавал двоих супругов, их зовут Гама и Кета. Кто мужчина? Кто женщина? Никому это не интересно.

Один режиссер отпустил черную ассирийскую бороду и поехал в Гамбург с театром. Так его там даже в бордель не пустили. Он попробовал доказать свою потребность служебным заграничным паспортом, но к ужасу своему увидел там на фотографии крокодила: таково нежелание природы рассматривать даже идею воспроизводства режиссеров.