Подойдя к телефону, набрал ее номер. Не рискуя снять трубку, вспомнив, как та раскалилась в прошлый раз, включил громкую связь. Из телефона повеяло шумом города, жарким днем, суетой и, наконец, пронзительный свист летящей ракеты или машины, а может, какого-то другого движущегося аппарата заполнил его маленький кабинет.

– Алло! – в сумасшедшем ритме и безудержном движении расслышал он ее голос.

– А, Леонидов! Ты что ли? – она была очень рада, но снова торопилась. Он тоже был рад слышать ее.

– Как дела? Куда ты пропал? – кричала она, а ветер свистел, вырываясь из динамиков телефона. Наверное, сейчас она совершала прыжок с парашютом, и ей не очень удобно было говорить. Но Леонидов тоже раскрыв свой парашют, летел рядом, даже сумел ухватиться за ее строп. А вокруг парили еще десятки, сотни людей. На мгновение показалось, что он знает кое-кого из них. Один был похож на продюсера Силаева, другой на издателя-грузчика, под парашютом которого балластом висел целый воз книг, и он пулей под таким весом несся к земле. Грузчик продолжал таскать свой груз даже на небесах. Все эти люди находились под красивыми раздувающимися разноцветными куполами, и почему-то в изумительных костюмах и платьях от Медильяне и в строгих галстуках. Абсолютно все. А он в джинсах и майке по такой жаре совсем не соответствовал этой компании. И еще понял, что здесь безумно холодно, а жаркое лето оставалось там, далеко внизу. Он уже замерзал, он покрывался сосульками. Как правы были все эти люди, одевшиеся по такой погоде, непогоде. Пожалуй, в следующий раз, когда он будет ей звонить, придется надеть телогрейку. Нет! – в ужасе подумал он. – Надеть восхитительный костюм, который пока скучал на вешалке в шкафу.

– Ты прочитала мои книги? – пытаясь перекричать встречный ледяной ветер, поинтересовался он.

– Книги, какие книги? – удивилась она.

– Мои! – повторил он.

– Ах, да, твои книги… Фу, черт! Ну, да… Твои книги… Леонидов, я не успела! Такая гонка, такая суета! Давай созвонимся позже! Я сейчас в такой беготне, таком цейтноте! Позже, Леонидов! Позже! В другой раз. Потом!

А ветер все упрямее бил в лицо, рвал на части маленький скромный купол над головой, унося его далеко в сторону.

– Когда? – крикнул он в последний раз.

– Позже… Потом!.. Через неделю… Через две-е-е-е!.. – летело на прощанье. Наконец, он потерял ее из виду. Десятки, сотни парашютов уже закрывали своими пестрыми куполами, забирая ее с собой.

– Наверное, все они летят за своими детьми на кружки. Летят и торопятся, – подумал он, совсем не обижаясь. – Значит, в другой раз. Позже. Потом. Через две недели.

Он аккуратно приземлился в свое кресло и только теперь понял, как замерз. Околел! Он весь был покрыт инеем и коркой льда, а в руке, как огромный леденец, была зажата прозрачная сосулька. И все равно, он рад был услышать ее голос. Очень рад! А далекая сумасшедшая весна снова подмигнула ему хитрым глазом.

Сразу же зазвонил телефон. Подумав, что это Алка, приготовился опять мерзнуть, хотя, наверное, она уже приземлилась и могла спокойно перезвонить из места, где было тепло и было лето. Но телефон издавал звуки мощных турбин, убедительно высвечивая номер Петрова.

– Привет, старик! – прозвучал уверенный голос. Как дела, как издательский «бизьнесь»?

«Бизьнесь», – прозвучало несколько издевательски, но Петров любил такой сарказм. Иногда это помогает жить.

А шум нарастал. Его друг теперь был не на палубе сверкающего лайнера, корабль его был меньше размером. Не было реи и парусов, зато мощные моторы разрывали тишину, уверенно толкая морскую ракету в неизвестность. Вокруг по-прежнему виднелось бесконечное море или даже океан. А на Петрове был надет морской китель и капитанская фуражка.