– Знаю. Если кошка будет колбасу есть, значит, в её состав входит натуральное мясо, и нет вредных добавок.

– Это знают и производители. Так что в колбасу теперь добавляют мясо мышек. Кошкам очень нравится! А вообще устал я жить в стране, где никакого уважения нет даже к ветерану полиции.

– Вы всегда всем недовольны. Считаете нашу родину уродиной. А знаете, что про таких известный писатель Веничка Ерофеев говорил? Если кому одинаково скверно и утром, и вечером, это конченый подонок. Не обижайтесь. Я, по его определению, дрянь, деляга и посредственность.

– Это почему же?

– Потому, что по утрам я бодрюсь и вся в надеждах, а к вечеру меня одолевает изнеможение.

– Вы добрая и талантливая. Вас уважают. А те, кто считает Вас посредственностью, просто не могут Вам простить, что Вы умнее их. Ну, извините, мне надо на участок возвращаться.

– А я загляну в пирожковую.

В пирожковой напротив моего дома продавались пирожки, очень похожие на те, какие обычно пекут на кухнях избирательных участков.

– Сколько стоят пирожки с яблоками?

– 40 рублей.

– Наверное, начальство скупило на участке 300 штук по 10 рублей. Затем продали партию в пирожковую по 20. А теперь в розницу торгуют по 40, – заметил пожилой покупатель. – Хочешь жить, умей вертеться.

– Мне всего парочку с яблоками. С яблоками нет? Тогда с капустой.

– Вот и правильно. Фигуру надо беречь.

Я надкусила пирожок. Настроение улучшилось. Доем и пойду в парк в поисках приключений. За те три недели, что моя левая рука покоится в гипсе, я не рискую ездить на большие расстояния. И написала книгу о приключениях в радиусе 300 метров от дома. Я очень легко схожусь с людьми, и узнаю от них интересные случаи из жизни. А случается, и всю биографию расскажут. Но сегодня день выборов. Попробую хотя бы узнать, за кого люди голосовали.

Навстречу мне шла пожилая семейная пара. У супруги джентльмена правая рука в гипсе.

– Добрый день! Я вижу мы с Вами товарищи по несчастью.

Мы разговорились. Оказалось, что с этой дамой мы упали в один и тот же день в одном и том же месте – на обледенелой дорожке возле храма. После продолжительной беседы на медицинские темы я спросила, как бы невзначай:

– За кого вы голосовали?

Их лица сразу вытянулись, взгляд стал отчуждённым.

– Это наше личное дело. До свидания.

– У меня складывается впечатление, что Вы приняли меня за какого-то провокатора.

– На Вас не написано, чей Вы агент.

– Вы полагаете, что если признаетесь в том, что голосовали не за Путина, я на Вас донесу, и у Вас будут неприятности?

– До свидания. Мы имеем право не рассказывать о том, за кого отдали голос.

– Да-да, конечно.

Я подошла к качелям, на которых сидела молодая пара. Свой вопрос я задала уже без всяких предисловий.

– Я голосовала за Путина, – призналась молодая женщина. – Вообще-то хотела поддержать Ксению Собчак. За неё всего два голоса, а так было бы три.

– Всего два голоса?! Откуда Вы знаете?

– Я оговорилась – 2 % голосов.

– Никаких интервью! Пойдём, пойдём отсюда, – молодой человек схватил подругу за руку, стянул с качелей, и они быстро растворились в толпе отдыхающих.

На соседних качелях сидела пожилая дама. Муж, солидный мужчина с типичной еврейской наружностью стоял рядом. И он опередил меня.

– Я знаю, о чём Вы хотите спросить нас. Мы не склонны говорить о политике вообще и о голосовании, в частности. Мне уже на восьмой десяток. И я хочу спокойно дожить, сколько мне предназначено.

– Вам на восьмой десяток, и Вы боитесь признаться в том, за кого проголосовали?! Знаете, это уже попахивает 37-ым годом.

– В наше время болтать о политике могут позволить себе только богатые люди. А если бедных доставать своими расспросами, могут и по морде дать. Им не до политики. Им выживать надо.