– Видите ли, – начал Вайан, когда аперитив развязал ему язык, – Гертруда (это моя хозяюшка), так вот, Гертруда, как разносчица хлеба, заходит в разные дома, и если она станет болтать, это может ей навредить. Но я-то совсем другое дело: как железнодорожник и государственный служащий, я обязан помогать правосудию.

– И что?

– Да то, – промолвил Вайан, понижая голос, – что серую каскетку, о которой она мне рассказывала, я нашел сегодня у себя в саду, в крапиве рядом с кучей мусора. Убегая, этот тип закинул ее мне за забор.

– Что еще?

– А еще Гертруда уверена, что субъект, бродивший вокруг во вторник вечером, ну тот, что в серой каскетке, – это господин, которому она каждый день приносит хлеб… Господин из высшего общества.

– Его имя?

– Барон Максим д’Отрей. Смотрите, вон там, немного влево… дом… единственный доходный дом на дороге в Сен-Клу… Пожалуй, метров пятьсот отсюда будет… Этот человек занимает пятый этаж, живет там с женой и старой служанкой. Очень приличные люди, разве что немножко гордые, но весьма порядочные, так что, возможно, Гертруда и ошиблась.

– Он живет на ренту?

– Что вы! Торгует шампанскими винами. И каждый день ездит в Париж.

– А в котором часу возвращается?

– Шестичасовым поездом, который прибывает сюда в шесть девятнадцать.

– В прошлый понедельник он тоже вернулся этим поездом?

– Точно так. Правда, насчет вчерашнего дня сказать не могу, потому что я отвозил жену.

Виктор задумался. Дело вполне могло обстоять следующим образом: в понедельник в вагоне шестичасового поезда, идущего из Парижа, мадам Шассен сидела рядом с папашей Леско. Будучи в процессе развода, она обычно разговаривала со своим любовником только в присутствии матери, но в этот понедельник, поддавшись минутному порыву, она украла желтый конверт. И очень тихо, сохраняя невозмутимое выражение лица, сообщила Леско, что сейчас передаст ему важный пакет, что и сделала, возможно успев перед этим свернуть конверт в трубочку и перевязать бечевкой. Это заметил ехавший в том же вагоне барон д’Отрей. А он ведь читал в газетах… Желтый конверт… Неужто такое совпадение?..

В Сен-Клу мадам Шассен покидает поезд и идет домой. Папаша Леско едет до Гарша. Максим д’Отрей, которому надо выходить на той же станции, выслеживает его, запоминает дом, во вторник и в среду бродит вокруг, осматриваясь, а в четверг решается…

«Однако слишком уж все гладко складывается, – размышлял Виктор, расставшись с Вайаном и направляясь к дому барона. – Никогда прежде истина не являла себя столь простым и естественным образом».

Виктор поднялся на пятый этаж и позвонил. Почтенная седовласая служанка в очках открыла дверь и, не спрашивая его имени, провела в гостиную.

– Передайте мою визитную карточку, – попросил он.

В комнате, служившей также столовой, стояли стулья, обеденный стол, буфет и маленький одноногий столик; мебель была не новой, но сверкала чистотой. На стенах – благочестивые картинки; на камине – несколько книг и брошюр религиозного содержания. Из окна открывался очаровательный вид на парк Сен-Клу.

В комнату вошла явно удивленная визитом молодая дама. Ее лицо без малейшего следа рисовой пудры и сложная прическа свидетельствовали о полном пренебрежении модой; высокую грудь обтягивало выцветшее домашнее платье.

Но, несмотря на это, она, пожалуй, выглядела бы даже привлекательно, если бы не надменный взгляд и заносчиво вскинутая голова – то и другое, очевидно, соответствовало ее представлениям об истинной баронессе.

– Что вам угодно, месье? – коротко спросила она.

– Я хотел бы поговорить с бароном д’Отреем относительно некоторых событий, случившихся в поезде в понедельник вечером.