Резко распахиваю глаза.

Ничего не понимаю!

Где я? Я определённо точно не дома!

В душе нарастает паника. Озираюсь по сторонам, не в силах произнести ни звука – настолько сильно меня обуял ужас. Я лежу на роскошном бархатном диване в не менее роскошно обставленной комнате. Так тихо…

Вокруг меня никого. Лишь живое пламя камина изредка трещит, хоть как-то заглушая звенящую тишину.

В голове судорожно проносятся вихрем мысли. Одна перебивает другую. Не могу сосредоточиться.

Думай, Ольшанская, думай!

Ты – жертва похищения! Ты должна выбраться отсюда!

Решаю осмотреться. Хочу подняться с кресла, но ноги почему-то не слушаются меня, и я падаю.

Вот чёрт!

Внезапно сердце тревожно замирает. Издали слышу чьи-то шаги, которые, судя по усиливающейся их громкости. Только не это!

Господи, я так боюсь! Ноги ватные, всё тело дрожит, мысли судорожно путаются! Я не в силах думать рационально и совсем скоро моим сознанием окончательно завладеет паника!

Шаги всё громче и громче.

Надо найти, чем я смогу обороняться! Судорожно подползаю к стеллажу около стены и всматриваюсь. Какая-то статуэтка… Вполне подойдёт. И возьму ещё кружку, чтобы кинуть её в случае чего.

Внезапно звук шагов затих. Он сменяется на скрежет ключа в замочной скважине.

Даже на ключ закрыли!

Встаю ближе к стене и замираю в ожидании. Сердце бьётся с такой силой, что, кажется, ещё минута, и оно выпрыгнет из моей груди.

Первый поворот ключа. Второй. Третий.

Скрип открывающейся двери. Медленный, пугающий. Опасный. Адреналин зашкаливает, и инстинкт самосохранения приказывает мне замахнуться, как вдруг…

– Ева Александровна? – внезапно раздаётся мелодичный женский голос.

В комнату заходит рыжеволосая девушка. На вид её не больше двадцати пяти лет. Мне хватило двух секунд, чтобы понять – она, вероятно, прислуга в этом доме. Она взволнованно озирается по сторонам.

Понимаю, что мне отсюда в любом случае не убежать, решаю ответить ей.

– Я…,– голос предательски дрожит, – Я здесь. Кто вы и что вам нужно?

Убираю статуэтку за спину, чтобы девушка её не увидела. С увесистой металлической штукой в руках мне как-то спокойнее. Хоть я и понимаю, что она вряд ли спасёт меня от всего этого кошмара.

– Меня зовут Настя, я горничная господина Громова… Он приказал накормить вас, когда вы проснётесь…

Мне не послышалось? Она сказала «господин Громов»?

– Это дом Громова? – шокировано спрашиваю я, и горничная быстро кивает мне в ответ.

Быть не может… Я не верю в это! Это глупый розыгрыш!

Внешне я стараюсь сохранять спокойствие, но внутри меня бушует ураган эмоций, который не как не может уняться. И как тут уняться, когда тебя…

… похищают.

Похищают. Так оно и есть. В голове начинает собираться паззл. Судорожно вспоминаю ресторан. Отец куда-то уходит с Громовым…

– Итак, мы пришли к соглашению, – начал Громов, – Я помогу вам.

– Подождите, – внезапно заговорил папа, – Я сам скажу ей. Всё-таки Евы это касается больше, чем нас обоих.

– О чём вы говорите? Причём тут я? – восклицаю я.

– Тебе не понравится, Ева, – осекает меня Громов, – Но теперь ты должна остаться со мной…

Нет. Этого не может быть. Мой отец не мог так поступить со мной. Это всё Громов! Он наверняка запугал мою семью и украл меня в отместку за испорченный пиджак!

На глаза наворачиваются слёзы. Происходящее кажется нереальным.

– Где мои родители? Где я? Почему я здесь? – засыпаю вопросами горничную, которая неловко пожимает плечами.

– Я всего лишь прислуга здесь, – робко произносит она, – господин громов не посвящает меня в свои планы. Но сейчас вы находитесь в его резиденции в пригороде Москвы. Простите, но больше я ничего не могу сказать… Не имею права.