Поначалу понадеялась, что конфликт исчерпан, а парни, протрезвев, поняли свою ошибку и осознали, что вели себя по-свински. При таком раскладе о работе можно было не переживать, и мы с Майей могли снять квартиру уже сейчас.

Мои наивные надежды развеялись прахом, стоило переступить порог нашей комнаты. От шока и неожиданности я даже попятилась, но тётя Тася отпихнула меня в сторону и, ворвавшись в комнату, охнула и схватилась за сердце.

Дверцы шкафов были распахнуты, полки комода выдвинуты, вещи, книги, косметика и бельё валялись на полу. На подоконнике красовалась пепельница, полная окурков, а из-под кровати виднелись пустые бутылки от коньяка, водки и шампанского.

– Вот так скромницы, – округлив глаза, проблеяла тётя Тася и, уперев руки в бока, заорала: – Примерные ученицы и отличницы, да?! А это что?! Совсем обнаглели!

– Это не наше, – прикрыв дверь, прошептала я и, закусив нижнюю губу, присела на корточки, осматривая последствия погрома.

– Все вы так говорите! Строите из себя непонятно что, а на деле шалавы обыкновенные! – лицо коменданши аж побагровело, а изо рта летели слюни. Прищурившись, она склонилась и, рассмотрев что-то на полу, выругалась: – И мужиков сюда водили? Когда только успеваете?!

Предметом, привлёкшим её внимание, оказалась пачка презервативов, но удивляться и злиться было поздно. Я уже поняла, что оправдания не помогут, а, возможно, сделают только хуже.

– Я всё уберу, – смиренно пообещала я и, собирая с пола наши с Майей вещи, осторожно поинтересовалась: – А посторонних в общежитии не было? Вы сами говорили про бригаду ремонтников и…

– Что ты себе позволяешь?! – рявкнула тётя Тася и, скрестив руки на необъятной груди, вздёрнула подбородок и отчеканила: – Я никого не пускаю, кроме студентов и сотрудников.

– Ну, может, вы просто не заметили или куда-то отходили? – тщательно подбирая слова, я попыталась намекнуть на особые обстоятельства, но заметила под кроватью кое-что ещё, и слова мигом испарились.

– Выметайся! – дойдя до определённой кондиции, эта тётка переставала слушать и слышать, и приступала к стандартным угрозам: – Вот сообщу в деканат, вылетите не только из общежития, но и с учёбы!

– Не надо, – попросила я и, достав свою сумку, начала торопливо скидывать вещи.

– Полчаса тебе на сборы, – подытожила тётя Тася и, возмущённо фыркнув, вышла из комнаты.

Её ворчание слышалось далеко по коридору и, наверное, даже на других этажах, но меня это уже не особо волновало. Заперев дверь на замок, я быстро переоделась и приступила к ликвидации разгрома.

Найдя чемодан Майи и пакет с пакетами, принялась собирать наши пожитки и паковать почти вперемежку. Страшную находку сунула в задний карман джинсов, а бутылки, окурки и другую атрибутику разгульной жизни распихала по пакетам.

Личных вещей у нас было не так уж и много, и я управилась быстро, а остаток выделенного на сборы времени потратила на тщательный осмотр. Не хотелось оставлять что-то, напоминающее странный пакетик с белым порошком, что я спрятала в карман.

Примостив сумку на чемодан, я увешалась пакетами и, окинув комнату расстроенным взглядом, пошла к двери. В коридоре уже ждала техничка. Молча забрав ключи, она отправилась проверять матрасы, подушки и остальное казённое имущество, а я спустилась вниз.

С тётей Тасей даже не попрощалась, но, болтая с кем-то по телефону, она и сама сделала вид, что не заметила мой уход.

Оказавшись на улице, я оставила чемодан и сумку у ближайшей лавочки и, дотащив пакеты с мусором до контейнеров, выбросила почти все улики. Вернувшись к вещам, хотела сесть, чтобы обдумать дальнейшие действия, но совсем рядом раздался настойчивый сигнал, хлопнула дверь машины, а потом меня окликнули по имени.