– Что ж, тогда давай не тянуть. Пошли в кают-компанию? Думаю, тебе самому неинтересно здесь торчать.

– Верно. Веди, я же здесь первый раз.

– Пошли.

После того как они подошли к двери кают-компании, Петраков спросил:

– Тебя проводить, когда ты закончишь беседу? Я к тому, что у меня куча дел. Действительно куча.

– Не бери в голову. Меня ведь может проводить кто-то еще. Старпом, например.

– Конечно. Он будет участвовать в беседе.

– Отлично. Мне вполне хватит старпома.

После того как они вошли в кают-компанию, сидящие там офицеры встали. Представив каждого из них Сабатееву, Петраков сказал:

– Товарищи офицеры, представитель Главштаба ВМС контр-адмирал Сабатеев, как я уже вас предупреждал, хочет побеседовать с вами. У меня дела, поэтому оставляю вас с Валерием Ивановичем наедине. Кирилл Степанович, надеюсь, вы проводите потом Валерия Ивановича к машине?

– Обязательно, – сказал Бегун. – Нет вопросов.

– Тогда я вас покидаю. Надеюсь, вы меня извините, сами понимаете – завтра выход в море.

Поднявшись на пустынный сейчас капитанский мостик, Петраков подошел к ожидающему его у лееров Лапику. Кивнул:

– Где будем говорить?

– Лучше всего здесь. – Лапик говорил в своей обычной манере, не глядя на Петракова, тихо, без всякого выражения.

– Прямо на мостике?

– Да.

– Почему не зайти в рубку?

– Потому что здесь безопаснее.

Петраков покусал губу. Он знал, Лапик обладает безошибочным чутьем, и замечание капитана третьего ранга ему не понравилось.

– Володя, перестаньте. Вы что, считаете, в штурманскую рубку кто-то мог поставить жучки?

– Почему нет? Вообще, вам давно пора наладить проверку всех опасных мест на корабле. На предмет обнаружения жучков. Скажите Кулигину, пусть выделит людей с радиодетекторами.

– Хорошо, допустим, – сказал Петраков после некоторой паузы. – Что у вас нового?

– Нового то, что, хотя Чемиренко и девушка ликвидированы, главный агент остался жив.

– Жив?

– Вне всякого сомнения. И сделает все, чтобы как можно скорее попасть на корабль.

– Интересно только, когда он это сделает? Завтра в семь утра мы выходим.

– Значит, он сделает это до семи утра.

– Шутите?

– Мне не до шуток. Если же он не успеет внедриться сейчас до семи утра, он сделает это на пути корабля в Иран. У нас ведь на пути в Иран два захода?

– Два. В Лимасол и Джибути.

– Вот там он это и сделает. В каком-то из этих портов. Если, конечно, не сделает сейчас, до отхода.

– Это сообщил источник?

– Нет. У источника нет таких данных. Это мои выводы.

Петраков облегченно вздохнул.

– Ваши выводы. Я уважаю ваши выводы, Володя. Честное слово.

– Напрасно иронизируете, Леонид Петрович. Это мои выводы, сделанные с помощью структурного анализа, с которым источник, которому я передал свой анализ по Интернету, согласился. Если вы помните, источник, передавая нам информацию, считал, что главный агент, который должен внедриться на корабль, – Чемиренко. Девушка же выполняет функции связного. Но я провел свой структурный анализ, исходя из принципов работы ГРУ. Анализ показал: девушка во всей этой истории была задействована только для подстраховки. Связным был Чемиренко. Его обезвредили, но главный агент, о котором источник, к сожалению, ничего не знает, жив. Он в целости и сохранности. Он где-то здесь. Может быть, даже на базе. И рано или поздно внедрится на крейсер. Если уже не внедрился.

– Володя… Но ведь весь экипаж, весь, до последнего человека, проверен. В том числе вами.

– Проверен. Однако, Леонид Петрович, вы сами знаете – дело идет о слишком больших деньгах. И мы должны ждать всего.

Помолчав, Петраков согласился:

– Хорошо, я поговорю с Кулигиным. Мы примем меры. Во всяком случае, до отхода в семь утра на корабль не просочится ни одна крыса.