Кристин молчит. Она видела.

– Кстати, подлатаешь меня?

Базука закатывает рукав. От его локтя вниз тянется резаная рана: алеющая полоса на черной коже.

– Обо что ты так?

– О камень.

– Тебе бы к хирургу.

– Ты ведь умеешь.

– Умею, но…

– Давай, им и без меня есть чем заняться.

Базука прав: в городской больнице сегодня неприятный ажиотаж. Кристин вздыхает и роется в сумке.

– На, пей.

– Что это?

– Обезболивающее. Пока подготовлюсь, подействует.

Кристин быстро и уверенно владеет иглой, и через двадцать минут Базука со слезящимися глазами улыбается:

– Спасибо, док.

– Не за что, – девушка хлопает его по плечу. – Если отвалится, я не виновата.

Базука громко смеется, придерживая руку.

– Буду надеяться на лучший исход.

Кристин устало улыбается и кивает.

– Ты идешь?

– Пожалуй, еще задержусь.

– Думаешь, мы им еще понадобимся? – Базука смотрит на спасателей, разгребающих руины.

– Ты иди, – тихо отвечает девушка. – Ты сегодня и так молодец.

– Да уж. Кажется, придется напиться, чтобы уснуть, – он смеется.

– Лучше воздержись.

– Знаю.

Друзья молчат с минуту, наблюдая, как солнце клонится вправо, за дома, которые постепенно бросают тень на площадь. Прибывшие военные оцепили место действия и преграждают путь людям, которые пришли найти своих близких. Здесь, внутри, спокойно. За чертой военных – убийственное горе. И Кристин даже не заметила, когда появилась эта черта.

– Ладно, я пойду, – мужчина встает и разминает ноги. – Держись, окей? Напиши, как будешь готова продолжить работу.

Кристин кивает, и ее друг уходит.

– Базука! – внезапно кричит девушка. Мужчина оборачивается и вопросительно смотрит. Кристин указывает на свой рюкзак. – Спасибо.

– Не вопрос, – Базука жмет плечами и идет к линии военных.

Кристин переводит взгляд налево. Там уже пятнадцать минут стоят трое мужчин: двое в запыленных костюмах докладывают что-то человеку в военной форме. Совещание заканчивается, костюмы и военный расходятся в разные стороны, и Кристин срывается с места.

– Эй, – кричит она костюмам. Мужчины оборачиваются. – На минуту.

Со стороны кажется, что Мэтт стоит ближе, чем Чарли. Потому именно он подходит к Кристин и вопросительно смотрит на нее.

Девушка достает из рюкзака круглый предмет. Солнце больше не падает на него, и он не такой блестящий. Кристин протягивает его, и на ладонь Мэтта ложится медаль Ясски. Мужчина разглядывает ее, и через некоторое время поднимает глаза.

– Почему не отдала военным?

Кристин жмет плечами.

– Они могут забыть. Ты – нет.

Мэтт еще раз смотрит на медаль, кивает головой и убирает ее в карман.

– Что-то еще?

Кристин молчит, склонив голову на бок.

– Нет, – Мэтт догадывается, что ей нужно, и мотает головой. – Узнаешь из официального заявления. Я не хочу, чтобы город прочел все в твоем блоге.

– Этого не будет.

Тон Кристин подтверждает ее слова. Мэтт, засомневавшись, смотрит по сторонам: военные далеко, Чарли далеко.

– Ладно, – сдается Мэтт. – По официальной версии это дело рук Марлена и его дружков.

– Марлена… мятежника?

– Именно.

Кристин усмехается.

– Стоило ожидать. На этого парня уже целая стопка дел, а его никак не схватят. Он вообще существует?

Они молча осматривают друг друга.

– Ты в норме? Видел, как ты сегодня…

– Да, порядок, – жестко перебивает Кристин. Мужчина кивает. – Ладно, спасибо.

Кристин пару секунд глядит на Мэтта и, кивнув, уходит.

Мэтт напряженно смотрит ей в спину.

2

Она откупорила бутылку дешевого красного вина, зажгла свечу и легла в ванну. За стеной гремит музыка из прошлого тысячелетия, и Кристин все равно, как к этому отнесутся соседи. Миссис Клозник с ее карапузом нет, а на остальных плевать хотелось. Кристин пьет, ставит бутылку на край и уходит под воду с головой.