– Ты понял всё так, просто… я не знаю, как это сказать.

– Та девушка, это не моя девушка, я её снял, – пояснил смущённо Андрей.

– Понятно. А найти её возможно?

– Стараемся. Слушайте, Грант, Людмила, а пойдёмте с нами в ресторан, посидим поговорим, ближе познакомимся, – Антон посмотрел на всех веселым открытым взглядом.

– Спасибо за приглашение, но мы не сможем. У нас очень важные дела. Мы сегодня весь день на ногах и только что из кафе, так что ни есть, ни пить не хотим, дела ждут. До свидания, – и, взяв Милу за руку, пошёл вперёд, ведя её за собой.

Мила оглянулась: «До свидания, Андрей, до встречи. Антон, пока. Ищите ту деву…»

Грант остановился и быстро сгрёб её в охапку, не дав договорить, потащил к номеру. Смеясь, они дошли до своего номера, не заметив, что Антон шел за ними, увидел в какой номер они вошли.

Антон вернулся к Андрею: «320 их номер. Слушай, Андрюх, вот тебе анекдот, как раз к твоему настроению. – Гид ведёт советскую группу по Парижу, – «Господа, обратите внимание – Эйфелева башня, рядом, внизу, стоят женщины за 50 франков. Впереди Елисейские поля, женщины здесь за 100 франков. Справа – Монмартр, женщины за 200 франков». – «Простите, а у вас есть порядочные женщины?» – интересуется руководитель группы. – «Конечно, месье, но они стоят ещё дороже», – расхохотался, похлопал Андрея по плечу. – Не видишь она занята, красавчиком, пошли, нас ждёт ресторан, там найдёшь кого захочешь».

– Мне не надо тех, – пробормотал Андрей.

Грант и Мила, смеясь, вошли в номер, Грант тут же закрыл номер на ключ.

– Всё! Больше никого! Мила, никого не хочу видеть, – Грант шутливо нахмурился.

– А куда же мне тогда деваться бедной? Раз ты никого не хочешь видеть, – шутя заныла Мила, – тогда скрываюсь от вас, сэр, – скинула босоножки и прошла на балкон.

Грант, облокотился о стену, скинул обувь, прошёл в ванную комнату.

Мила смотрела на вечерний Баку, стащила с себя пиджачок, подняла вверх руки, проветривая шею, тихо запела: «Вечерний Баку, весенний Баку, твои фонари, как черешни в соку, прозрачен узор младого листка и дальняя даль словно песня близка…»

Грант вошёл в комнату, не включая свет, включил радиоприемник, нашел музыкальную волну, пел Муслим Магомаев…

Мила замолчала, задвигалась в ритм музыки. Грант вошел на балкон. Она, кокетничая, танцевала, лукаво смотрела на него. Он улыбался плотно сжатыми губами, смотрел на нее, сузив глаза. Зазвучали зарубежные мелодии. Он задвигался в такт музыки, держа руки в карманах. Мила, ритмично двигаясь, подошла к нему, приблизила лицо к его лицу, не касаясь. Грант смеющимися глазами, при сдержанной улыбке, смотрел на неё. Они очаровывали дуг друга. Грант не выдержал, хотел её поцеловать. Она увернулась и вышла с балкона, прошла в прихожую, повесила пиджак на вешалку, вошла в ванную комнату.

Грант вошел в комнату, расстегнул рубашку, продолжая двигаться под музыку, сделал звук громе, стянул с себя носки, покрутил их в руках, бросил на пол около двери ванной. Подошёл к сумке Милы, стал вытаскивать ее вещи, разглядывая их, клал в стопку на стул, нашел её халатик, трусики – смущённо улыбнулся, взял их, подошел к двери ванной, постучал: «Девушка, вам, наверное, нужен ваш халатик, я готов вам его передать, откройте, обещаю не врываться».

Дверь открылась, просунулась рука Милы, пошевелив в воздухе пальцами, поискала Грант, улыбаясь, поцеловал её руку, вложил в неё вначале одну вещь. Мила убрала руку, потом вновь высунула, получила в руку халатик. Грант вернулся в комнату, открыл бар, достал бутылку вина, фрукты, поставил на стол, подумав убрал вино назад, налил гранатовый сок в бокалы, присел в кресло, вытянув ноги вперёд, закрыл глаза.