– Здорово! Надо ее срочно застолбить. То есть получить разрешение на разработку столь ценного сырья! Где тут у вас ближайшая нотариальная контора? – во мне проснулся дух предпринимательства. Не сокровищница Али–Бабы, но все–таки… – Или сбыть их подпольно на черном рынке… – «засомневалась» я – Кстати, могу выделить тебе небольшую долю, пай в моем новом предприятии. Будешь здесь за главного управляющего. Как тебе такая перспектива?! Будем богатыми и при этом гуманными! Это же класс, получить натуральную белую шубку без причинения ущерба ее прежнему обладателю. Надеюсь, ты не против, если я возьму парочку шубок в качестве образцов? – задала я риторический вопрос, усердно упихивая обозначенные шубы в рюкзак.

Фар разумно молчал, не вступая со мной в полемику, прекрасно зная, что переговорить меня в этаком азарте практически невозможно, так же как и заткнуть мне рот.

Закончив трудное дело по засовыванию нового имущества, я вновь почувствовала голод.

– Фар, найди уже выход из этого склепа! – взмолилась я.

Обреченно покачав головой, Фар махнул на меня лапой, дескать, горбатого могила исправит и двинулся на поиски вожделенного выхода. Я же, с удвоенной ношей с трудом поспевала за заданным им темпом. Даже такие легкие шубки в удвоенном весе и совокупности моих прежних вещей, существенно оттягивали плечи. Да и голод обессиливал все больше и больше.

Мы вернулись в исходный широкий тоннель и двинулись дальше. И уже свернув за очередной поворот, сразу увидели впереди свет. Прибавив ходу (я уже неслась за наном в припрыжку), мы как–то совсем не обратили внимание на то, что пол в пещере становиться скользким и снежным. А зря. Хотя, ускользнувший от наших глаз факт, в итоге позволил спуститься с горы в несколько раз быстрее.

Уже за несколько шагов до выхода, Фар резко остановился, вероятно надумав дать мне новое напутствие или просто сжалился и решил немного подождать (это мало вероятно). Полностью поглощенная новым выходом в свет, заметила я это слишком поздно. Поэтому попытка резко притормозить была заранее обречена на провал. Я внезапно поскользнулась и, так сказать на всем скаку, свалилась на Фара. Фар, не ожидавший от меня подобной подлянки, не смог удержаться от сильного толчка, и невольно раскинув лапы, по инерции, заскользил вперед. Выход из пещеры, который шел немного под уклон, стал стремительно приближаться.

Пещера находилась перед крутым заснеженным склоном, с которого мы, так и не сумев затормозить (собственно я и не старалась этого сделать), весело покатились… Вернее сказать, весело покатилась я.

Бешено скользя по наклонной, нан не мог ни остановиться, ни встать на лапы. Я же, придя в себя и крепко ухватившись за его шкуру, чтобы не свалиться, вошла во вкус. Было невероятно здорово катиться с горы с ветерком на мягких и теплых «салазках». И из маленькой неприятности получилось очень даже веселое развлечение. Теперь все близлежащие окрестности оглашались моими веселыми воплями:

– И–хо! Вперед, мой верный конь! Лети быстрее ветра!

К сожалению, все хорошее когда–то заканчивается. Наш стремительный спуск занял несколько минут. И теперь я сидела (лежала?) на нане, от резкой остановки уткнувшись носом в его шкуру, а нан лежал у кромки, так некстати закончившегося снега. Немного приподняв голову и оглядевшись по сторонам, я увидела, что прямо перед нами с широко открытыми глазами сидел маленький (размером с хорошего быка) дракон, явно ошарашенный увиденным. Судя по его виду, он был… ну, еще ребенком что ли. А судя по его выражению – очень сомневался в реальности представшей перед ним картины. Человек, катающийся на нане! Невозможно! Кому расскажешь – не поверят, а то и засмеют. Наверное, это событие врежется в его память на всю оставшуюся жизнь.