Так стало куда логичнее. Находясь прямо надо мной, Мирослав выдавал своё желание, но также сдерживал его. И я сдалась.

– Хорошо, я согласна.

Его глаза засияли от счастья, и он набросился на меня, нежно сминая мои губы, даря ни с чем несравнимое удовольствие.

От этого поцелуя начало покалывать кончики пальцев. А моё дыхание сбилось. В этот момент его губы перешли на шею и далее вниз к местечку между шеей и плечом, резкая боль пронзила меня, а следом накрыло блаженство. Что происходило на самом деле, мне было непонятно, но в принципе и не важно. Зализав место своего укуса, Мирослав улыбнулся, и принялся мыть меня и себя заодно. А я теряла силы. Последнее, что помню – это золотой отблеск глаз напротив.

Страх затмевает всё моё сознание. Я забилась в угол, как маленький ëжик, лишь бы никто не смог добраться до меня. Я знаю, что папа уже мёртв и не знаю, что с мамой, однако слышу отчётливый рёв медведя. Не знаю, чем мы так разозлили животное, но оно пытается убить нас всех. Стараюсь дышать как можно тише, но кажется, что сердце стучит громче барабанов на праздниках. Как только хочу открыть глаза, ощущаю присутствие, он стоит рядом и смотри. Будто золотые глаза, накрытые пеленой ярости и безумия. Буквально секунду длилось наше зрительное рандеву, а в следующее мгновение тело пронзает жуткая боль. Обжигающее чувство распространяется от головы до ног. Закричав, теряю сознание. Надежда на жизнь гаснет также быстро, как и свет в глазах.

Просыпаюсь резко, от того, что Мир пытается привести меня в чувство. Всё вокруг еще в тумане сна, и я никак не могу понять, что же происходит.

– Цветочек, – его глаза полны волнения. – Что случилось? Ты кричала, и мы сильно испугались. Чем помочь? Что болит? Что тебя так испугало? – меня засыпали вопросами, и на последнем я уже не помнила, какой вопрос был первым.

– Прости, мне снился сон, и в нём медведь убивал людей. И чуть не убил меня. Я не знаю, что это. Я не знала, что делать, была такая боль, что закричала. Мне страшно. Стушевалась, хотелось спрятаться, но уйти в свои эмоции мне не дали. Быстро оказалась в медвежьих объятиях. Таких родных, тёплых и надёжных. Казалось, нет места надёжнее на планете. Но сон не давал успокоиться окончательно. Нежные поглаживания с плеч перемещались ниже, слегка сжимая талию. И тут меня осенило. Последнее что я помню – это укус оборотня и его уход за мной, а после лишь темнота. Ноги на удивление не болели. Так же не должно быть.

– Мирослав, родной, что вчера было? Я, похоже, отключилась. Прости, ты был настроен на продолжение вечера, а я его тебе обломала.

– Цветочек, как бы сказать помягче, оставив метку на тебе, я запустил неизбежные изменения в твоём организме. Он подстраивается под меня, под наш мир, и то, чтобы ты смогла стать матерью нашего медвежонка. Поэтому ты проспала двое суток. И думаю, сейчас испытываешь меньше боли от шрамов. Да, я не могу исцелить тебя полностью, но если ты захочешь, Иван сделает это. Всё только в твоих руках.

– Подожди, я спала так долго? И это нормально? Ничего себе эффект! Ты говорил, что должно ещё что-то произойти, чтобы мы стали парой? Так что? Ведь теперь это совершенно неизбежно для меня.

Почему-то беспокойство сейчас брало верх. Мужчина тяжело вздохнул, и всё же ответил на мои вопросы.

– Да это нормально, потому что для того, чтобы ты стала окончательно моей парой, мы должны спариться, и ты понести от меня, да это может быть не в первый момент, не в сцепку, но в ближайшие полгода ты забеременеешь нашим медвежонком.

Я резко вскинулась, вырвавшись из его объятий.