Поэтому вхожу в кабинет шефа ровно в два часа дня аккуратно, громко постучав перед этим.

– Присаживайся, – Сергеич не отрывается от бумаг, перелистывая судорожно страницы. Падаю на стул, по привычке закидывая ногу на ногу, и жду. Пять минут главред меня игнорирует, после чего складывает листы стопкой на столе, откидывается на спинку кресла и начинает свое любимое занятие – пристально сканировать.

– Долго будешь в молчанку играть? – я смотрю в упор на мужчину.

– Думаю, как бы тебя не шокировать новостями, – он крутит в руке карандаш, продолжая на меня пялиться. – Хорошо, что сидишь.

– Могу встать, чтобы ты смог лицезреть, как я буду падать без чувств от твоих новостей, – кривляюсь в ответ.

– Ох, и язва ты, Миланская, – Сергеич усмехается, после чего садится ровно, наклоняясь немного вперед. – Звонил Вишневский.

А вот это уже интересно! Впервые за все время, что я про него пишу, он соизволил позвонить. Значит, все-таки прочитал.

– По поводу? – интересуюсь, не выдавая внутреннего возбуждения. По крайней мере, стараюсь не показывать своего истинного состояния.

– Хочет дать интервью, – снова откидывается на спинку и вертит между пальцами карандаш, чем действует мне на нервы, в край расшатанные за последнее время.

– Еще раз, а то я не расслышала, – мои глаза округляются, и я подаюсь всем корпусом вперед. – Артем Вишневский что хочет дать?

– Интервью, – спокойно произносит шеф, не обращая внимания на мой тон и выражение лица. – Эксклюзивное. А главное – лично тебе, Миланская. Чувствую, задела ты его последней статьей.

Вот теперь я действительно нервничаю. Еще не хватало, чтобы этот толстосум и грубиян начал мне пакостить и мстить. А что, с его возможностями испортить мою размеренную жизнь – раз плюнуть. Надеюсь, он все же не такой мстительный, как я, иначе мне не поздоровится.

– Так вроде он не дает никому интервью, – замечаю спокойным тоном, в глубине души надеясь, что это какой-то розыгрыш.

Артем действительно ни разу не дал интервью ни одному из местных издательств, будь то журнал или газета. В Интернете предпочитают собирать о нем сплетни и переписывать на свой манер.

– Говорю же, видимо, задела ты его за живое, – повторяет Сергеич. – Короче, завтра, в четыре часа дня он ждет тебя у себя дома. Адрес…

– Я знаю его адрес, – нагло перебиваю главреда. – Но не пойду. Кстати, а как он вообще обо мне узнал?

– Вычислю, не переживай. И руки поотрываю вместе с языком.

– Меня позвать не забудь, – мы впиваемся взглядами друг в друга. – Ну, и чего ты так на меня смотришь? Я же по-русски сказала, не пойду, – чуть ли не по слогам произношу последние два слова.

– Миланская, – усмехается шеф. Интересно, что такого веселого он находит в данной ситуации? Или это он специально выводит меня из себя, наблюдая, как я нервничаю? – Ты ничего не забыла мне рассказать? – мой собеседник прищуривает один глаз.

– О чем? – я откровенно удивляюсь, потому что действительно не понимаю, о чем речь.

– Например, о переезде в столицу, – да сколько ж можно ехидно улыбаться?

Вот скажите, пожалуйста, ладно мы, женщины, любим посплетничать, но мужики, мать их, умеют держать язык за зубами? Какого ж…

Тяжело вздыхаю, понимая, что меня рассекретили.

– Убью Степку, – шиплю, так как злость захватила меня целиком и полностью даже больше, чем нервозность.

– Да не он тебя сдал, Катя, – смеется главред, наблюдая за моими эмоциями. – Я все-таки журналист, если ты не забыла. И связей у меня много. Поэтому узнать о том, что тебе предложили отличное место в одном из столичных журналов, для меня не проблема, поверь. Единственное, что мне не понятно, – он снова впивается в меня взглядом, – почему мне ничего не сказала? Вроде у нас с тобой все ровно. Твое недоверие меня оскорбляет.