– Попало ко мне одно дело недавно, – Дарина допивает кофе и отставляет пустую кружку в сторону. – Чем-то похоже со вчерашним “приключением” Вишневского. Парень провожал любимую девушку домой, стояли возле подъезда и прощались. Тут трое пьяных отморозков начали цепляться. Один девку схватил и даже по морде пару раз заехал. Парнишка – чемпион по каким-то видам единоборств, я в них особо не разбираюсь. Спортсмен, примерный мальчик, не наркоман, не пьет и даже не курит обычные сигареты, – девушка делает паузу.

– Навалял? – вздыхает Анна.

– Еще как, – усмехается Дарина. – У одного из отморозков кисть руки сломана, а у второго сильно подбит глаз и черепно-мозговая. Третий отделался только легким испугом, а зря. Но не это главное.

– А что?

– А то, что у первого дебила папа местный депутат, а у второго – кум нашего мэра, какой-то бизнесмен.

– Понятно, – вздыхает Анька.

– Ничего тебе не понятно, – перекривляет ее Дарина. – Слава Богу, дело попало ко мне на стол. Очень быстренько они его сфабриковали, следак районный все грамотно оформил и передал также скоренько в прокуратуру. Парню светило от трех до пяти. Минимум – условка. И я бы его посадила, – она смотрит на Аньку. – Потому что он виноват. Если бы не еще одно “но”. Депутат приперся ко мне в кабинет и начал меня строить.

Мы смеемся с Анной одновременно. Это ж каким надо быть олухом, чтобы угрожать или запугивать нашу красотку! Хотя, мужик, скорее всего, об этом не знал. Но мог бы поинтересоваться, в конце-то концов, с такими возможностями и связями.

– Анекдот дня, – говорю, вытирая выступившие слезы.

– Вам смешно, – кривится Дарина. – А у меня сначала дар речи пропал от такой наглости, а потом словарный запас попер, как у сантехника.

– Представляю, – Анька тоже смахивает слезы с глаз. – Надеюсь, ты ему доходчиво объяснила, куда следует идти?

– А также в каком виде, в какой позе и в каком темпе, – Дарина делает паузу. Вздыхает тяжело. – Не сдержалась, девочки. Почему этим мажорам все можно, а нормальным парням нужно судьбу ломать? Ведь, по сути, он прав. Таким, как Вишневский, все сходит с рук, и по одному телефонному звонку из Москвы все стоят по стойке смирно, а тут парня надо отправлять в тюрьму за то, что заступился за любимую девушку. Потому что по закону.

– Дело закрыла? – спрашивает Анька с надеждой в глазах.

– Вылеживается положенный срок, а потом отправится в архив. Приложила справку с побоями девочки, попросила эксперта подделать кое-какие данные, а также припугнула депутата, что у меня есть знакомая журналистка, – подмигивает мне, – которая из этого сделает сенсацию. Присмирел, но побежал жаловаться Васильевичу. Тот немного поорал на меня, влепил выговор, правда, устный, и отправил работать.

– Хороший он мужик, – улыбается Аня. – А ты все время гонишь на него.

– Местами бывает, я ж не спорю, – усмехается Дарина в ответ. – Мать этого парнишки приходила потом. Учительницей младших классов работает. Принесла мне тридцать тысяч в знак благодарности.

– Не взяла?

– Нет, конечно. Ты же знаешь, взяток я не беру. От мажоров – из принципа, а от простых смертных из…, – Дарина смотрит на меня. – Не могу слово подобрать. Но вы поняли.

Я киваю, и Анька тоже, потому что мы ее понимаем, как никто другой. За то, что у нее есть принципы, а также обычное человеческое сострадание, мы ее и любим. И за то, что работа не сделала из нее монстра.

– Ты молодец, – улыбка Анечки расплывается на все лицо. – Горжусь тобой.

– А ты чего молчишь? – Дарина поворачивается ко мне.

– Слушаю и анализирую, – серьезно отвечаю. – Пытаюсь понять, чьи доводы весомее. Вы так прекрасно спорили, – усмехаюсь, – что не хотела вас перебивать. Мне еще статью писать сегодня.