Но Оксанка была настроена очень решительно. Она слишком хорошо знала, что значит потерять мастера. И не собиралась из-за братца терять хорошее отношение Любы. А после инцидента на свадьбе, Люба могла и обидится.

– Так вот, или ты идёшь к Любе и просишь у неё прощения, или я…

– Ну, и что ты? Что ты сделаешь, а? Маме расскажешь?

На мгновение девушка задумалась, а потом лицо её просияло:

– Вот именно. Я расскажу маме, где ты провёл ночь, когда сказал ей, что будешь у Димки.

На лице Славки тут же отразилась тревога. Ему совсем не хотелось, чтобы мама узнала о его ночных приключениях.

– Вот предатель! – злобно сказал он. – Никому нельзя доверять. Друг, называется. Он что, тебе всё рассказывает, этот подкаблучник?

– Не всё, конечно. Если бы я знала всё …

– То не вышла бы за него замуж! – засмеялся хитрым смехом Славка.

Лицо Оксанки вдруг стало серьёзным:

– Ты о чём это?

– Нет, нет. Ничего такого, – опомнился братец.

– Короче, – безапелляционным тоном сказала Оксанка, – пойдёшь к Любе и попросишь прощения. Всё.

Эля нещадно наматывала волосы клиентки на расчёску и стремительно взмахивала феном.

– Горячо! – возмущённо глянула клиентка.

– Терпите, – резко ответила Эля.

– Но вы обжигаете мне лоб! – голос клиентки становился всё строже.

– А как иначе я могу высушить чёлку так быстро, как вы хотите? Вам нужно и на работу успевать, и чтобы нежно сушили волосы?

– Но я ведь не попросила вас окончательно спалить мне голову.

На этот выпад Эля замолчала и ещё более сосредоточенно заработала расчёской.

– Эта тётка вымотала мне все нервы, – сказала она Любе, когда клиентка ушла, – ей, видите ли, горячо. Пусть скажет спасибо, что я вообще терплю её капризы.

Люба сочувственно глянула на подругу и, продолжая стричь ушастого подростка, заметила:

– Что-то ты сегодня снова на взводе.

Эля вздохнула, взяла веник и произнесла:

– Вчера Стасик признался, что женат. И вот я теперь думаю, продолжать мне с ним встречаться или расстаться?

– Опять,двадцать пять! – Люба отпряла от парнишки и возмущённо глянула на Элю. – Где ты берёшь этих женатиков? Что у нас в городе, неженатые закончились?

– Где я их беру? В парикмахерской, вот в этой! Где ещё я могу найти хоть какого-то мужика? Как будто я хожу куда-нибудь, кроме работы. Ты что, не помнишь того симпатичного, такого рыженького?

– Тот, что весь в веснушках?

– Да. Он пригласил меня посидеть в кафе, а потом мы пошли ко мне.

Люба снова обернулась:

– А ты не можешь хоть иногда выдерживать паузу и не вести всех подряд к себе домой?

– Но ведь мы взрослые люди и нам уже не по пять лет.

– Да, но можно сделать хоть какой-то вид первого свидания или второго.

– Ты что, с луны свалилась, какое первое свидание и, тем более, второе, – усмехнулась Эля.

– Ну, не знаю. Я бы не стала сразу тащить парня к себе домой.

– Ты бы не стала, у тебя бабушка дома. Но я живу одна. Зачем же нам по улицам шататься?

– А хотя бы для вида нельзя сказать, что ты живёшь не одна?

Эля подмела вокруг кресла и теперь наводила порядок на своём столике. Чистила расчёски, протирала ножницы.

– Ты ещё молодая, чтобы понять меня. Сколько у тебя было мужчин? Ну, сколько? Ни одного? Вон, Генка ходит, что стрижется у тебя, всё время зовёт на свидание, но нет, тебе же он не нравится. Не такой. А какой тебе нужен? – её, видимо, даже не смущал мальчик-подросток, что прислушивался к разговору и загадочно улыбался, понимая, что на его присутствие совершенно никто не обращает внимания.

– Это неважно, – обиженно парировала Люба.

– Вот то-то. И молчи тогда, раз не знаешь. Так и будешь со своей бабушкой до пятидесяти лет без парня жить. Девственницей. А я так не хочу. Я хочу жить нормальной полноценной жизнью. Ничего, что пока мне не везёт и не встретился ещё тот, кто останется со мной навсегда. Но он придёт, обязательно придёт.