Именно в действиях приобретается опыт, не только интеллектуальный, но и чисто физический. Поступки запечатлеваются в клетках тела, в самом сердце. Я могла размышлять, потому что была созерцательницей этого мира. Теперь мне пора перестать быть созерцательницей и начать действовать. Потому что я должна совершить нечто очень важное.

Спасти свой народ.

Она тащит тело крысы в свою морозильную камеру и разрезает его на куски.

Она достает звено от цепочки браслета Эммы 523, своей несчастной помощницы, которая была взята в плен иранцами, которую пытали, а затем выставили в ООН как военный трофей. Эмма 109 продевает в него нитку и вешает его себе на шею.

Она вновь думает об Эмме 523, о картинках с изображениями доктора Курца и венской женщины-судьи, и наконец у нее в мозгу возникает слово, которое передает всю гамму ощущений, которые она испытывает. Это слово – «гнев».

Она делает глубокий вдох.

Не стоит поддаваться этому чувству, нужно использовать ту энергию, которую оно придает.

Она чувствует, что ничто ее не ограничивает, тогда она включает компьютер и ищет информацию о рейсах самолетов, связывающих Нью-Йорк с Веной в Австрии.

Затем она выходит на поверхность, ищет на помойке вещи, которые могут ей пригодиться в ее миссии.

Она возвращается на могилу Эммы 523 в глубине Центрального парка и, прижимая к себе висящее на шее звено от цепочки, говорит вслух:

– Я тебе это пообещала, я это сделаю. Я отомщу за тебя, сестричка.

Китти Дженовезе, молодая женщина 30 лет, работала официанткой в ресторане в Квинсе, Нью-Йорк. 13 марта 1964 г., когда она возвращалась домой после работы, на нее напал мужчина.

Он насиловал ее и наносил ей удары ножом. Она кричала изо всех сил: «О, боже! Он меня зарезал! Помогите!»

Нападение длилось тридцать пять минут во дворе, со всех сторон окруженном жилыми домами. Все это время жертва беспрерывно кричала и звала на помощь. В окнах зажегся свет, из них стали выглядывать люди, и, по данным расследования, сцену видели и слышали по меньшей мере тридцать восемь свидетелей.

Один мужчина робко крикнул из окна: «Отпустите женщину!» Испуганный этой простой фразой, насильник предпочел убежать, покинув агонизирующую женщину. Однако никто не вышел, чтобы оказать ей помощь, и никто не вызвал полицию.

Тем временем убийца, отбежав, сказал себе, что зря он испугался из-за такого пустяка, а жертва, возможно, сможет его узнать. Тогда он вернулся, чтобы прикончить ее. И опять Китти Дженовезе звала на помощь, но никто не отреагировал, и убийца смог спокойно скрыться.

Дело могло бы на этом закончиться, но этот мужчина, настоящее имя которого Уинстон Мосли (женатый, отец семейства), был арестован через неделю, его застали на месте преступления при грабеже. И он сам во время допроса неожиданно признался в том, что убил Китти Дженовезе (хотя полицейские и не спрашивали его об этом).

Журналист Мартен Гансберг написал статью на первой странице «Нью-Йорк таймс» по поводу того, что представляется ему как нечто большее, чем простое происшествие. Гансберг задает вопрос: «Почему тридцать восемь добропорядочных граждан, которые присутствовали при изнасиловании, закончившемся убийством, и слышали крики о помощи, ничего не сделали?»

Оправдания, которые представили тридцать восемь соседей, были записаны журналистом. «Мы думали, что это ссора любовников», – говорит один. «Из нашего окна все было не слишком хорошо видно», – говорит другой, или: «Мне не хотелось вмешиваться в чужие дела», или даже: «Я устал, я повернулся в постели на другой бок и заткнул уши». После Гансберга доктора Латане и Дарли будут изучать то, что они назовут «Синдромом Китти Дженовезе», и то, что оказало влияние на действия свидетелей драмы. Они отмечают: