– Господин Марчеллино, – с удивлением обратился к хозяину имения профессор-искусствовед. Он осматривал многочисленные экспонаты коллекции, развешенные и разложенные в трех огромных залах, приспособленных под собирательное хобби хозяина, – остальные, не очень значимые произведения искусства, можно было найти в любой комнате большого поместья. Гостю представили хозяина под именем Марчеллино. Хотя гость догадывался, что оно не настоящее, допытываться до истинного имени не собирался: сумма, прописанная в чеке, лежащем в кармане летнего пиджака, заморозила его любопытство. – Но ведь эта фигура точно прибыла сюда с раскопок Помпеи. Разве вам не известно, что по закону частные коллекционеры не имеют права приобретать любые находки с раскопок знаменитого города? Как же она к вам могла попасть?

Искреннее удивление и неподдельно-открытая реакция гостя на фигуру беременной женщины, вставшей на колени, чтобы прикрыть телом неродившегося ребенка, заставила дона внутренне подтянуться. Перед ним лежала скрючившаяся миниатюрная фигурка, сохранившаяся в толще темно-серой спекшейся пепельной массы, накрывшей Помпеи две тысячи лет назад. Остатки юного существа отчетливо представляли не столько быстротечность жизни, сколько ее неожиданный конец. С тех пор, как дон приобрел бывшую когда-то живой фигуру у разорившейся семьи из Неаполя, он часто стоял у специально заказанного для нее прозрачного саркофага и раздумывал о жизни. Мысленно он называл погибшую под горячим пеплом Везувия женщину, доставшуюся ему, как застывшая в скульптуре жизнь, шедевром уходящего времени.

Перед его глазами мысленно проплывали годы, ушедшие на приобретение богатств, время, отданное на разгадывание сложных головоломок конкурентов. У Данте Алессандро не всегда было достаточно времени, чтобы проводить его с семьей. Сложные, часто замазанные слезами, горем и кровью дела требовали его присутствия.

Его времени. Его энергии.

Семья, как таковая, после смерти жены Дамианы распалась и опять сложилась годы позднее, когда подросла дочь Джулиана.

Став вдовцом, дон Масси впервые задумался о потерях.

О смерти любимого человека.

О том, что время не вернуть назад.

Не повернуть колесо жизни вспять.

Все чаще он сравнивал с предосторожностями изъятую из почти двухвекового вулканического пепла фигуру молодой женщины, так и не ставшей матерью, со своей умершей женой. Ему казалось, что Дамиана также пыталась сохранить неродившегося ребенка, защищала его, но так и не смогла дать жизнь ни одному из его сыновей. При этих мыслях слезы наворачивались на глаза сильного волевого мужчины и он шептал, глядя на очертания скрытой в стенах прозрачного саркофага фигуры затуманившимся взглядом: «Дамиана, прости меня. Ты оставила меня внезапно, а я так и не удосужился сказать, как сильно люблю тебя. Мои обвинения, что ты не можешь родить мне хоть одного сына, были напрасны. Это только моя вина, вина моего тела, не твоего. Господь наказал меня за гордыню и забрал самое дорогое – тебя. Много лет назад он сжалился надо мной и послал память о тебе в виде этой фигуры. Ты теперь останешься со мной до последнего моего вздоха, любимая. Молодая женщина ценой своей жизни пыталась защитить своего неродившегося ребенка. Точно также ты защищала наших сыновей и заплатила за это жизнью. Для меня ты – это она… Великая мать…»

Дон Масси так глубоко ушел в воспоминания, что не услышал вопроса гостя. Профессор видел, что его заказчик о чем-то задумался, поэтому задал вопрос еще раз.

– Да-да, относительно этой фигуры вы совершенно правы, но здесь нет никакого преступления. Я купил ее частным образом в Неаполе. Бывший владелец рассказал мне, что она находилась в его семье около ста лет. В то время не было таких строгих законов, как сегодня, поэтому за небольшой благотворительный взнос археологам можно было приобрести на раскопках Помпеи действительно что-то очень ценное. Человеческих тел, погребенных под вулканическим пеплом, в то время было раскопано и восстановлено несколько сотен, а что могут увидеть там туристы сегодня? Не более десятка, общеизвестный факт! – Дон Масси предупреждающе поднял руку, как бы предваряя вопрос. – Не хочу вдаваться в дискуссию о моральной стороне дела и тем более отвечать за не совсем честные поступки чужих людей. Фигура эта здесь, у меня имеется письменная история ее приобретения, заверенная у нотариуса. Хотя последнее делать было совсем не обязательно.