– Я все помню… – прошептала Екатерина. – Я точно тут жила. Правда, недолго. Я помню этот лес. Я ходила туда за дикими ирисами, травой Фригг[8] и ягодами. О, боже! Трава Фригг! Это же ночная фиалка! Вот почему от тебя все время пахнет ночной фиалкой, Мег! Я рвала ее для тебя… Я варила из нее напиток.

– Нет сильнее любовного напитка, чем настой травы Фригг. Я полюбила этот запах именно с того времени. После твоей смерти я долго рвал эти цветы и украшал им камень с твоим именем. А еще я собирал нежные и пушистые цветочки сон-травы. Помнишь, как ты любила плести из них венки?

Через несколько минут Мег и Екатерина стояли возле знакомых сердцу высоких ворот, на которых были высечены рунические знаки. Верх ворот украшал широкий красный щит. Их длинный дом походил на морскую ладью. Мощные бревна составляли основу глиняного жилища. Из-за двери потянуло дымком. Мег и Екатерина неслышно проскользнули в полуприкрытую дверь. У молодоженов не было в жилище скота. Орм недавно построил этот дом. И он сильно напоминал огромную лодку, плывущую по Северному морю. Молодые спали на теплых звериных шкурах. Мег и Екатерина смотрели на собственные души, заключенные в иные тела. И эти юные тела были прекрасны. Нежная и белокожая Эна склонила рыжеволосую голову к плечу прекрасного черноволосого юноши, которого звали Ормом. От молодоженов поднималось тонкое свечение, имя которому – любовь.

Мег и Екатерина на одно лишь мгновение влились в свои прежние тела и испытали тихий восторг и немыслимое единение.

Екатерина закрыла в истоме глаза и тихо прошептала имя любимого: «Орм…»

Ее щеки коснулись пальцы Мег.

– Я с тобой, моя девочка. Теперь я всегда буду с тобой.

Они летели в теплом облаке. И полет этот был полетом сквозь время и пространство. Екатерина сжималась, видя, как менялись очертания земли внизу. Как рушились материки, и уходили под воду скалы, как распускались и опадали листья, как целые народы в войнах убивали друг друга, и снова земля затягивала обугленные раны и рождала поля пшеницы и яблоневые сады. Екатерина видела, как высыхают реки, и заново вскипают подземные воды. Все эти видения проносились быстрой чередой.

Екатерина закрыла глаза. А когда открыла их, то они были уже во дворце Мег. Они лежали в одной из ее огромных спален и обе молчали. Первой нарушила тишину Екатерина Дмитриевна.

– Мег, а разве ты не можешь взять сейчас облик Орма?

– Я часто бываю им. И другими мужчинами, чьи тела я некогда носила. Ты уже чувствовала это и убеждалась в моей маскулинности…

– Но почему не остаться мужчиной навсегда? Ради меня…

– Видишь ли, последнее мое воплощение прошло в теле женщины. И женщины непростой. Обстоятельства и человеческая злоба превратили меня в ведьму. Уже несколько веков я совершенствуюсь именно в этом ремесле. Здесь есть негласное правило – оставаться в том облике, каком жил последнюю жизнь, пока не начал другую. Я не могу отойти от традиции. Хотя, склонна очень часто ее нарушать. Я обещаю тебе, что Орма ты станешь чувствовать теперь намного чаще, – Мег улыбнулась.

– За это время ты ни разу не попрекнула меня Махневым, – настороженно поинтересовалась Екатерина. – Ты сильно сердишься на меня?

– Нет. Теперь уже нет…

– Почему?

– Пока ты была у него, я вспомнила давно забытую библейскую истину.

– Какую? – Екатерина удивленно посмотрела на Мег.

– В общем и целом ее смысл заключен в одной лишь фразе: «Не искушай…». Любимых нельзя искушать. Это грех.

Они обе молчали, предаваясь долгим воспоминаниям. Но Екатерина Дмитриевна приподнялась на локте и внезапно весело фыркнула.