В те дни он и предположить не мог, что его заключение в тюрьме Шан-Долон растянется на долгих два с лишним года. Зато Зекшен после нескольких допросов прекрасно понял, что в общении с этим человеком ему нужны серьезные аргументы, а запугиваниями и шантажом он попросту ничего не добьется. Он пытался вывести Михайлова из себя тем, что бесконечно повторял одни и те же вопросы, на которые уже получил исчерпывающие ответы. Так, допросы по поводу нарушения Михайловым визового режима и попытки незаконного приобретения недвижимости продолжались целых полгода, хотя к этому моменту в распоряжении следствия были и прошение Михайлова о предоставлении ему вида на жительство в Швейцарии, и документы, подтверждающие, что покупку виллы он предполагал осуществить при помощи адвоката.

Потом Зекшен резко сменил тактику. Он не вызывал Михайлова на допросы по нескольку недель, а когда Сергея привозили во Дворец правосудия, следователь капризным тоном вопрошал, поправляя прическу плавным, чисто женским движением: «Господин Михайлов, ну почему вы никогда не скажете, как я выгляжу?»

Среди заключенных тюрьмы Шан-Долон ходили упорные слухи о своеобразных сексуальных пристрастиях Зекшена, и Сергей старался не реагировать на подобные вопросы, попросту оставляя их без внимания. Был однажды период, когда следователь не вызывал Сергея на допрос в течение двадцати дней, а когда наконец вызвал, то, лучезарно улыбаясь, словно сообщая приятную новость, заявил:

– Сегодня, господин Михайлов, наш допрос будет чрезвычайно коротким.

– Господин следователь, вы не вызывали меня на допрос двадцать дней, а теперь заявляете, что допрос будет коротким. Вы, должно быть, забываете, что я нахожусь в тюрьме.

– Вот видите, господин Михайлов, вы думаете только о себе.

Вы даже не поинтересуетесь, где я был все это время.

– Да я знаю, что вы были в отпуске, – ответил Сергей, – но я вправе рассчитывать, что после отпуска вы проведете допрос и я смогу вам дать исчерпывающие ответы, доказывающие мою невиновность.

– Нет, господин Михайлов, – возразил Зекшен. – Сегодня у меня нет времени для долгого допроса. Мне нужен дантист, и я вынужден вас покинуть.

– Гинеколог тебе нужен, – не выдержал Сергей, и переводчица бесстрастно перевела его реплику.

– Он так и сказал? – изумился следователь и, покрывшись красными пятнами, выкрикнул: – Допрос окончен. Сейчас вы вернетесь в тюрьму.

Наконец настал тот день, когда следователь задал Михайлову первый вопрос о его конкретных коммерческих делах. Но напрасно Сергей решил, что эти допросы ускорят дело. По поводу только одной из его фирм Зекшен допрашивал его ровно три месяца. «У меня пять фирм, и если на вопросы по поводу каждой у него будет уходить столько времени, то только на допросы, связанные с моими фирмами, у него уйдет полтора года», – сделал вывод Михайлов. Именно после этого он отказался отвечать на вопросы Зекшена, заявив, что предпочитает использовать свое право на молчание.

* * *

И был судья из их судей.

Из «Сказок 1001 ночи»

Документы уголовного дела № Р9980\96

Решение Федерального суда Швейцарии № 1Р.279\1997

СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

17 июня 1997 года

Вынесенное на основании протеста, предъявленного Сергеем Михайловым, в настоящее время заключенного в тюрьме Шан– Долон, против постановления Обвинительной палаты апелляционного суда кантона Женева от 11 апреля 1997 года в рамках процесса генерального прокурора кантона Женева против кассатора.

Решением от 11 апреля 1997 года Обвинительная палата апелляционного суда отказала в удовлетворении ходатайства о предварительном освобождении и продлила предварительное заключение Михайлова до 11 июля 1997 года. Рассматривая известные обвиняемому материалы дела в закрытом судебном заседании, Обвинительная палата апелляционного суда решила, что обвинения, предъявляемые кассатору по ст. 260 УК, являются убедительными, учитывая, в частности, свидетельские показания Упорова, сотрудника МВД, регионального управления города Москвы по борьбе с организованной преступностью, который подтвердил, что Михайлов является руководителем преступной организации «Солнцевская».