— Сиди тут, — строго приказал Михалыч и вылез из машины.

Вслед ему прозвучало синхронное от водилы и бесёнка:

— Кто?

— Оба! — рявкнул Михалыч и со злостью хлопнул дверью.

Следом за Михалычем засеменил Петрушкин. Он тоже хлопнул дверью уазика, показывая свою значимость. Бесёнок за стеклом покрутил пальцем у виска, показывая Петрушкину, что он кретин и полный ноль.

На месте происшествия работали человек десять. Трупы ещё не убрали. Михалыч должен был лично посмотреть. Его потому и привезли, что эти трупы, возможно, имели отношение к делу, которым занимался Михалыч.

Шесть накидок. Четыре большие и две маленькие. Михалыч начал с маленьких. Приподняв брезгливо покрывало, он увидел отрубленную голову. Разрисованная сатанинскими знаками рожа что-то изображала напоследок перед смертью, но что именно — трудно было сказать. Возможно, жертва, увидев убийцу, попросила жалобно не убивать, а, возможно, просто обгадилась в штаны... Но рожа показалась знакомой. Михалыч встал.

— Я так понимаю, они все сатанисты из банды «Рога и копыта»?

— Все до единого, — подтвердил Петрушкин. — Двоим отрубили голову, а вон тем двум, вспороли животы от паха до подбородка.

Михалыча резко вывернуло. Петрушкин еле успел отскочить. То была запоздалая реакция на утреннюю водку. Нет, Михалыч не был брезглив к свежим трупам. Бывало, достанет из сейфа заспиртованную голову серийного убийцы, за которым лет пять гонялся, поставит на свой стол и сидит ест, разглядывая упыря, словно пытался прочесть его проспиртованные мозги, которых там не было.

Михалыч достал из «кожанки» салфетку и вытер рот.

— Жвачка есть?

— Да, вот со вкусом малосольного огурца, — подсуетился Петрушкин и отдал шефу последнюю подушечку жвачки.

Михалыч сунул в рот подушечку и начал жевать, обдумывая дальнейшие действия. Сверкали вспышки. Фотограф фиксировал место преступления. Михалыч прошёл ко второму трупу, тому, что с головой, и откинул покрывало. Тонкий качественный разрез говорил о профессионализме и применении всё того же оружия, описанного по другим делам...

Михалыч уже видел такие разрезы. Они сделаны тонким острым мечом самой качественной заточки. Кишки у трупа вывалились на асфальт рядом с телом. Вторая голова и четвёртое тело были осмотрены вскользь. Было ясно, что у всех не хватает по одной детали тела... Правого уха! Правда, у одного из тел, что с отрубленной головой и со спущенными штанами, отсутствовала половина члена, но это уже было явно из другой области.

— Тут чего-то не хватает, — произнёс Михалыч, — вон тот, с голым задом…

Петрушкин пояснил:

— Шлюха была. Они её избили.

— Жива?

— В критическом состоянии отвезли в местную лекарню.

— Случайно, не Маркиза?

— Она самая, шеф.

— Так это она ему член отрезала? — Михалыч кивнул в сторону трупа с отсутствующим достоинством.

Михалыч инстинктивно потянулся к паху, представляя сцену, но быстро отдёрнул руку.

Петрушкин отчитался:

— Сделают анализ, тогда и узнаем. Но на месте преступления остаток члена обнаружен не был.

Начало светать. Прохожих стало больше. Они обходили милицейское оцепление. Кто-то крестился.

— Сворачивайтесь, — приказал Михалыч, — тут скоро толпа набежит.

— Осталось немного запротоколировать.

— Что тут протоколировать… Скорее всего, это наш серийный убийца. На этот раз ему понадобились уши сатанистов.

— Сразу четырёх?

— Сколько было - столько и взял. Ну не знаю… возможно, про запас… Главное, что все уши правые. Меня это больше интересует.

— Может, ритуал какой? — не унимался Петрушкин.

— Может и ритуал, а может, он себе бусы из ушей сделает. Поймаем — спросим. Пока он всяких ублюдков мочит - я возражать не буду.