Ломоносов являл собой пример бережного и уважительного отношения к отечественной истории, был страстным защитником народа и государства российского и не раз вступал в острые схватки с оппонентами, особенно иностранцами. В 1748 году Ломоносов стал членом учрежденного Исторического собрания Академии наук. В 1749 году началась его знаменитая дискуссия с профессором Г. Ф. Миллером в связи с диссертацией последнего «Происхождение имени и народа российского». Отвечая на главный вопрос, нет ли в ней чего России предосудительного, Ломоносов высказал отрицательное суждение по поводу возможности публикации диссертации. Давая развёрнутую историческую, историографическую и источниковедческую критику сочинения Миллера, Ломоносов писал, в частности, что почти на каждой её странице «русских бьют, грабят благополучно, скандинавы побеждают, разоряют, огнём и мечом истребляют». «Сие так чудно, – резюмировал он, – что ежели бы г. Миллер умел изобразить живым штилем, то бы он Россию сделал столь бедным народом, каким ещё ни один и самый подлый народ ни от какого писателя не представлен». «Все учёные тому дивиться станут, – завершал Ломоносов свой отзыв, – что древность, которую приписывают российскому народу и имени все почти внешние писатели, опровергает такой человек, который живёт в России и от ней великие благодеяния имеет»[14].

Девять месяцев спустя, вторично освидетельствовав сочинение Миллера, Ломоносов высказал аналогичное суждение: «…оной диссертации никоим образом в свет выпустить не надлежит»[15]. Так или иначе, дискуссия объективно способствовала, образно говоря, погружению профессора химии Ломоносова в бурные воды истории. Результатом стали его раздумья на тему исторического прошлого России – «Наброски плана русской истории», а затем диалог с Вольтером по поводу работы последнего над рукописью «История Российской империи при Петре Великом» (1759–1763), и наконец, работа над рукописью «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины Великого Князя Ярослава Первого или до 1054 года», напечатанная уже после смерти М. В. Ломоносова.

Разумеется, исторические взгляды Ломоносова ни в коей мере не следует идеализировать, ибо он сын своего времени. Нельзя, однако, не согласиться с его размышлениями о пользе истории и исторических знаний: «Велико есть дело смертными и преходящими трудами дать бессмертие множеству народа, соблюсти похвальных дел должную славу и, пренося минувшие деяния в потомство и в глубокую вечность, соединить тех, которых натура долготою времени разделила». Лейтмотив же его рассуждений о российском историческом пути был сформулирован уже во вступительных строчках «Древней Российской истории»: «Народ российский от времён, глубокою древностию сокровенных, до нынешнего веку толь многие видел в счастии своём перемены, что ежели кто междуусобные и отвне нанесённые войны рассудит, в великое удивление придёт, что по толь многих разделениях, утеснениях и нестроениях не токмо не расточился, но и на высочайший ступень величества, могущества и славы достигнул»[16].

Честное и объективное изучение исторических судеб России и русского народа необходимо для корректной самоидентификации государства и его граждан в период, когда страна должна адекватно отвечать на многие цивилизационные, внешние и внутренние вызовы, когда она ищет своё место в современном мире, пытается преодолеть традиционный для неё раскол, разрыв своего исторического и культурного времени.

Современные российские политики и государственные деятели всерьёз задумались, наконец, о содержании исторического образования, и в частности, об учебниках истории для школы. Критической оценке подвергаются многие существующие учебные пособия и сама практика, когда учебники, пишутся на средства иностранных грантов. Ведь, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Своего рода «крестовый поход» на отечественную историю, развернувшийся в постсоветский период при активном участии Запада под лозунгом «избавления от мифов советской истории» и введения её «в цивилизованное мировое пространство», привёл в итоге к формированию новых мифов. Причём с 1990-х годов особым идеологическим и политическим атакам подверглась история Второй мировой войны, а призывы переписать её обосновывались необходимостью «устранить последний миф советской истории – миф о Великой Отечественной войне». При этом ветеранов, участников событий просто предпочитали не слушать.