Роберт расстроен. Ясно, что он хотел принять участие в фильме не по коммерческим соображениям, а из уважения к Пауэллу. Глава советской делегации, Ростислав Юренев, заставил членов делегации покинуть просмотр фильма «Охотник на оленей» в Каннах, одного из самых мощных антивоенных фильмов, так как советские киновласти постановили, что это провоенный фильм.

Мы с Мишей говорим Роберту, что мы в восторге от его работ. Объясняем ему, насколько можно объяснить за несколько минут, всю тупость и узколобость советских культурных властей. Мы его смешим. Роберт говорит, что нам непременно надо опять увидеться. Он приглашает нас на прием, но мы в этот вечер заняты. Роберт обещает обязательно когда-нибудь вернуться в Москву. На этом мы расстаемся.

В мае Роберт вернулся в Москву вместе с Мартином Скорсезе.

В один из дней Роберт завтракал с Мишей и жившим в двух шагах от нас Андрюшей Мироновым. Я бегала между кухней и гостиной, подавая завтрак и одновременно переводя их беседу. Они оба забрасывали Роберта вопросами. Роберт спросил, сколько они зарабатывают за фильм. Андрюша и Миша подсчитали:

– Две тысячи рублей.

– В день?

– Нет, за весь фильм.

– О-о… – сказал Роберт.

Поскольку во всех театрах в это время шла псевдопатриотическая ерунда, мы, помимо поездки на могилу Пастернака в Переделкино, в основном сидели за столами и разговаривали.

Роберт еще несколько раз возвращался в Москву. В один из его приездов, мы поехали в Ленинград, где снимался Миша.

По дороге в Шереметьево Роберт сказал мне: «Это ужасно, что ты никогда не была в Америке. Я пришлю тебе приглашение».

Надо вспомнить, что был период в нашей жизни, когда Миша пять лет не пил. Обстоятельства сложились так, что у меня появилась возможность, естественно с его согласия, повести его к наркологу. Милейший Женя Новиков в клинике на улице 8 Марта раз в год делал Мише укол. Миша думал, что если он выпьет при этом уколе, то может скончаться. На самом деле это была усиленная доза витамина, никотиновой кислоты, которая вызывала сильный прилив энергии. Это был один из продуктивных периодов Мишиной карьеры, который начался с «Покровских ворот»…

Незадолго до моей поездки в Америку Миша опять начал пить. Я его попросила снова пойти к Жене Новикову. Он наотрез отказался. Тогда я сказала, что мне придется подумать о своей жизни, на что Миша ответил: «Думай». Вот я и подумала, хотя это было непростое решение.

Мы расстались.

В Нью-Йорке я пару месяцев жила в квартире Миши Барышникова. Как-то пошла проводить Иосифа Бродского, зашедшего к Мише. Мы заговорили о том, что я собираюсь остаться в Америке и как это меня мучает. Иосиф сказал: «Регина, пора подумать о себе».

С тех пор прошло более тридцати лет.

P.S. Живя в Америке, чем я только не занималась – работала синхронным переводчиком, делала литературные переводы (спектакли по переведенным мной пьесам до сих пор идут во многих театрах в России, а переводы на английский сценариев использовались для многих фильмов совместного производства), давала уроки русского и музыки.

Мои кулинарные способности тоже нашли применение. Вот уже много лет готовлю как частный шеф-повар для разных торжеств – свадеб, дней рождения, юбилеев…

Моими первыми кулинарными клиентами в 1988 году были Татьяна Яковлева, последняя любовь Маяковского, и Алекс Либерман, ее муж, главный редактор крупной издательской компании «Конде Наст», известный скульптор и фотограф, с которыми меня познакомила Мишина подруга детства Люда Штерн. Помимо готовки, по просьбе Алекса, я перевела переписку Татьяны и Маяковского.

Сейчас занимаюсь всё тем же, только уже не галопом, а черепашьим шагом. Понемногу пишу книгу – «Уважайте свой желудок, и он будет уважать вас».