– Если я правильно Вас поняла, Ефремову кто-то из его друзей посоветовал взять вину на себя, убедив человека, что всё обойдется. Этот кто-то из его театральных друзей? Стебунов, Гармаш или Высоцкий?

– Всё, тему сменили.

– И всё же, Эльман, кто-то из этой тройки подставил Михаила?

– Конечно. Когда прокуратура 11 лет просила, я спросил у него: «Ну что? Чего добились?!» – Он ответил: «Моя ошибка…». – Называйте это как хотите, но я таких друзей не понимаю!

– Получается, это тот друг, который просил Вас защищать Ефремова?

– Нет, не он. Когда я его в первый день на место поставил, он на меня обиделся. Я всё напрямую одному другу сказал. Они не привыкли, что кто-то им жёстко всё в глаза говорит. Сами же сидят и ахинею несут…

– Друзья?

– Да, те, которые ко мне домой приезжали. Сижу, слушаю их, как будто я в школе учусь, а они пришли рассказывать, что мне в адвокатуре делать.

У меня работа такая, что я могу и с волком дружить. Но я совсем не должен кому-то нравиться. Так же, если мне не нравится кто-то или чьи-то доводы, я сразу говорю: «Не мешайте работать»!