– Понимаете ли, Андрей Петрович, в нас, людях советского воспитания, сильны стереотипы, прививавшиеся нам с юности. Это и единообразно, стандартно понимаемая преданность родному заводу, колхозу, заключающаяся в стремлении сохранить любой ценой непрерывность трудового стажа на одном месте, что, в свою очередь, согласно тогдашнему законодательству, прямо влияло на размер пенсии, каждый рубль которой был весомым аргументом в те времена. Да и с трудоустройством тогда и сейчас положение кардинально разное. Тогда грозила тюрьма всем, кто злостно отлынивал от общественно-полезного труда или собирал милостыню (была в уголовных кодексах союзных республик такая статья: «Тунеядство и попрошайничество»), а теперь наоборот – не очень-то устроишься на работу, если тебе перевалило за сорок, а тем более за пятьдесят лет. И прорва отчаявшихся безработных, превратившихся в попрошаек, нередко заделавшись в этом ремесле профессионалами, беззастенчивыми в сочинении страшных легенд о своей несчастной доле, заполонила страну, особенно крупные города – вы посмотрите, сколько их в метро и пригородных электричках промышляет подобным образом. Вот и… держатся люди нашего возраста, чтобы хоть в какой-то мере достойно подойти к пенсионному рубежу, за любую легальную, с трудовой книжкой работу, какая есть. И опять же, если тогда держались в первую очередь ради стажа, лишь попутно решая задачу прокорма, поскольку, справедливости ради надо признать, советская власть умереть с голоду не давала никому принципиально, то теперь – из обоснованного страха лишиться средств к существованию, с достижением между делом пенсионного возраста, до которого ещё и элементарно не загнуться, дожить надо, что нынче далеко не всем удаётся, особенно из нашей мужской половины населения в отличие от более живучих женщин.

– Но, держась, доживая и одновременно разделяя авторитетное мнение социологов, как только замаячила относительно безболезненная возможность освежить кровь – сменить опостылевшее рабочее место на более-менее подходящее новое… вы, судя по цели вашего визита сюда, решились на риск, за пять-то минут до заслуженной пенсии…

– Верно, Андрей Петрович! И хоть я не мальчик уже, чтобы с огня да в полымя, как говорится, неизвестно куда, в новое рискованное предприятие, но Анна Витольдовна столько хорошего о вас порассказала, что сомнения не то чтобы отпали сами собой, а их просто не возникло. Так остро захотелось вплотную приобщиться к созданию чего-то свеженького, неординарного, выгодно отличающегося от всего существующего в современной прессе!

– И кем бы вы хотели у нас работать? – редактор отыскал среди бумаг на столе анкету-резюме с подколотыми выписками, подтверждающими безупречную трудовую биографию Серафима Семёновича. – Как видно из присланных вами документов, профиль ваш очень узок, вы много лет вели колонку спортивных новостей на последней странице пусть даже и солидного, но общеинформационного издания. А претендуете на должность, ни много ни мало, ответственного секретаря тоже солидной, дай Бог, в недалёком будущем, аналитической газеты, нацеленной на завоевание крепких позиций на всём постсоветском пространстве, и, возможно, далее…

– Да, но это только формально я вёл всего одну колонку, а на самом деле как на время отпусков или болезней «ответсека», так и частенько, когда ему бывало просто некогда, успешно его подменял, и отвечал в эти промежутки времени за компоновку номеров в целом. Мне с моим многолетним опытом это не составляло особого труда, и нареканий от начальства в мой адрес за качество этой работы никогда не было.