– Ну вот, не знаю как, но сегодня утром в наш тренировочный клуб четверо утырков на мотоциклах приехали. Предъяву, типа, хотят нам кинуть, что мы их друга сбили.

– А что их друг, сдох?

– Нет, живой, – ответил Азамат. – Наши парни их послали, чуть до замеса дело не дошло. Они уехали, но обещали проблемы. Я заметил, у них на спине картинки одинаковые, где написано «Спарта».

– Это ихний клуб байкерский, – предположил Мансур.

– Я к тому, чтобы ты аккуратнее был, брат. Ладно. Ты не бойся, они только толпой смелые, – с презрением добавил Азамат. – Русские вообще все трусы. Слушай, а чего мы ждем? Пошли.

– А мы вот его ждем, – встрепенулся Мансур, увидев, как, минуя школьные ворота, по улице стремительно шагал Олег. – Этот сын шакала меня сегодня унизил… Идем.

Молодые люди направились следом за школьником, и, когда Олег свернул за угол дома, прибавили шагу. Они нагнали его, когда подросток скрылся в арке.

– Эй, стой! – скомандовал Мансур, и Олег обернулся. В его глазах мелькнуло понимание предстоящей схватки, и он снял рюкзак.

– Мы не договорили, – напомнил Мирзоев, с хрустом разминая пальцы.

– Что, только кулаками можете самоутверждаться? – с усмешкой спросил Олег. Он прижался спиной к стене, не допуская, чтобы Азамат обошел его со стороны. – Один на один слабо? Только сворой можете?

– Сворой интересней, – хихикнул Азамат.

– И быстрее, – подхватил Мансур. – Сейчас у тебя будет еще один урок, только учить буду я…

От первого удара Олег смог увернуться и даже двинул кулаком в ответ, но, замешкавшись, забыл про Азамата, который ловкой подсечкой сбил школьника с ног. И как только Олег очутился на грязном асфальте, свинцовые удары посыпались на него со всех сторон, и вскоре перед его глазами все потемнело…

Лена молча разглядывала Павлова, на ее бледном осунувшемся лице пронесся целый вихрь эмоций, от смутного недоверия (не может быть, неужели к ней домой заявился сам Артемий Павлов?!) до растерянности, граничащей со страхом. Их взгляды на мгновенье пересеклись, и, уловив в глазах адвоката сочувствие, она немного успокоилась.

Артем в свою очередь тоже смотрел на девушку. От него ничего не ускользнуло: нездоровая бледность кожи школьницы, запавшие глаза с темными полукружьями, пальцы, беспрестанно теребящие выбившуюся нитку из теплого свитера, который был на ней, несмотря на то, что за окном сияло майское солнце…

Павлов слышал о подобном синдроме. Психологи в таких случаях говорят, что жертва изнасилования стыдится собственного тела, отчего неосознанно пытается его скрыть под одеждой, даже находясь в полном одиночестве.

Адвокат перевел взор на альбом для рисования, лежащий на столе. Угольно-черное небо пронзали молнии, и сквозь тучи виднелись костлявые руки, тянущиеся к стоящей на земле хрупкой фигурке.

– Это ты сейчас нарисовала? – спросил Павлов, и Лена утвердительно кивнула. Помедлив, она смущенно закрыла альбом.

– У тебя несомненный талант к живописи, – сказал он. – Только уж тематика слишком… мрачновата.

– Мрачновата, – эхом повторила девушка и посмотрела на свои ногти, сгрызенные практически до основания.

– Лена, может, я сейчас скажу банальную вещь, но жизнь продолжается, – мягко произнес Артем. – Я разделяю твою боль. Но нужно вставать и идти дальше. Нужно бороться и отстаивать свои права и интересы. Не позволяй себе замкнуться в этой беде и безвылазно сидеть дома! У тебя должна быть цель. У любого человека она должна быть.

Лена вздохнула:

– А у вас есть цель, Артемий Андреевич?

– Безусловно. Свою цель я вижу в том, чтобы помогать людям. Я защищаю их права с помощью закона. Именно поэтому я здесь.