Через пару минут я попросил их остановиться. Мне надо было пересмотреть материал и переосмыслить новые данные.

В лаборатории я вновь подключился к терминалу. На моем столе уже стоял аквариум там плавал лобур. Жукка пояснил, что так он отдыхает и кормиться. Это был тот самый вчерашний лобур. Я узнал его по паре приметных пятнышек. Теперь это мой лобур. Очередное подключение произошло практически сразу. Мне даже не пришлось искать терминал. Он уже привык ко мне.

Воспроизведя запись сражения, я ничего не понял. Она длилась всего несколько секунд. Снизив скорость воспроизведения в десять раз, я успел заметить неспешное прибытие трех бортов. Лишь снизив скорость в сто раз смог, наконец, насладиться боем. Там не оказалось ничего удивительного. Мощность силовой установки позволяла машинам перемещаться в пространстве в любом направлении, почти с любой скоростью. Наверно с точки зрения командира эскадрильи это было показательно, но для меня смысла особого не имело. Отключился я уже просто по своему желанию. Погладив сороконожку я опустил того в аквариум.

Заметив, что я вышел в реал, ко мне подошла Ирада.

– Как успехи?

– Пока не знаю. Непонятно, почему лобур так жестко привязывается к нервной системе брони. У пилотов же нет такого эффекта при ношении скафандра?

– Не знаю. Пилоты редко получают повреждения легкого характера. Если уж в него попали, то это фатально в любом случае. Есть только исключения, если залпом отрезало кабину. Но по ней уже никто не стреляет.

– Я то испытывал и создавал скафандры, не имея никакого представления о лобуре. Такая жесткая связь возможна только в случае, если технология лобура и защитного корпуса основаны на тех же физиологических принципах. Я использовал для работы генетические модели пауков. А лобур, я так понял, технология разработанная ими.

– Не совсем. Изначально эту технологию разработали Хо-Ша. Но со временем посчитали, что создание генетически модифицированных организмов не оправдано с точки зрения эволюции вселенной. Они пошли по технологическому пути. Ведь большинство подобных технологий связаны с размножением механизмов во внутренней среде живых существ. С началом повсеместного использования рекулара и лобура мы научились выращивать их в искусственных средах. Собственно так ты выращивал скафандры. Может использовать другие системы? Например, лимфатическую или биомаркеров по типу факторов сворачиваемости крови.

– Я думал вчера. Слишком медленно проходит сигнал. Надо как-то отрезать лобур от нервной системы. Либо заменить саму нервную систему другой, может проводной. Только вот как? Это уже сплав технологии и биологии. На это уйдут годы, чтоб создать биомеханический организм. Нужно быть Богом, чтоб все предусмотреть.

Ирада похлопала меня по плечу.

– Не Боги горшки обжигают, а люди.

Поблагодарив ее за понимание, я решил пройтись по кораблю. Надо было просто подумать. Идя по коридору, я учуял аппетитные запахи. Точно, пора и перекусить.

Следить за порталом остался Питер. Он выполнял простую функцию – обслуживание самого себя. Две другие куклы просто убирали пыль с себя и моего домика. Для меня было некоторым разочарованием узнать, что вместо Марты была баронесса. Странно, но меня огорчила эта ложь. Мне очень тяжело было это принять.

Жил я в апартаментах самого Отто. Не спорю, было комфортно. Правда, изучая материалы по робототехнике и программированию, я случайно наткнулся на записи его извращений. Мне было жутко от этого зрелища. Когда у Отто ничего не получалось он в буквальном смысле резал ремни со спины Астрид. Её крик несколько дней стоял у меня в ушах. Умом я понимал, что ей не было больно как человеку, но для меня это было слишком бесчеловечно. Сама мысль о таком приводила меня к желанию настрогать Отто как карандаш или хоть нагадить на его могилу. Но ни того ни другого я сделать не мог. Астрид сожгла его останки, а пепел развеяла по ветру.