Они нашли вход в лес, откуда пришли, и пошли по нему. Ноги зашагали быстрее, но настроение сменилось полностью. Проще сказать, что тут они заметили разницу между вчера и в доме. Они просто вновь стали тем, кем и были – потерянными, и в самых чреватых обстоятельствах, детьми. Мигель шел, натянутый, как струна, вцепившись взглядом в каждую точку панорамы, не переставая всеми точками живота ощущать свою сестренку, перебирающую ногами за спиной. Марисол, смотрела поверх плеча и низ живота был напряжен до упора.

Отдаленный гром докатился до них и что-то пробежало по телу. Они не дошли две трети до дороги. Да и зачем им теперь туда идти. Мигель отставил руку назад и две прохладные ладошки взялись за нее. Они стояли некоторое время. Какая-то часть их тела что-то хотела увидеть там, за лесом, слева, далеко, вверху. Но это было странное чувство. Они пошли назад.

Собака стояла сзади. Спокойно и наклонив голову чуть на бок. Она отступила с тропы и пропустила их. Когда она оказалась между ними и дорогой, Марисол перешла на прыг-скок, а Мигель стал думать о луке. И ноги побежали. Ивы прошелестели иголочками, уверенное «Ква» донеслось от воды. Обед стоял на столе.

Они умылись и пошли уплетать похлебку. Посуду пошли мыть вместе. К пруду. А собака шлепала по краю воды и брызгалась. Марисол пыталась ее укусить, но она была быстрее и убегала по линии воды. Мокрые были все. Мигель побежал за луком. Но, набросив колчан, он увидел щетку, похожую на мухтарову, и взял ее вместе с луком. Девочка сидела на крыльце, и желтые волосы растекались повсюду. А пес сидел у ее ног в позе сфинкса. Мокрые оба на всю нижнюю половину.

Мигель положил лук на пол, сел на пятки и начал операцию по расчесыванию. Не совсем понимая ни технику, ни смысл данной операции, ни мотивы своих поступков. Он приложил щетку к волосам на уровне шей и потянул ее вниз. Щетка углубилась и легко проскользила вниз по прекрасно расчесанным волосам. Глаза Марисол океаническим блеском потопили Мигеля. Всякие остатки пошатнувшегося рационализма рухнули и испарились. Мыслительный процесс остановился полностью. Щетка была вытащена из его рук, а из кармана был вытащен большой инкрустированный гребень и одет ему на челку. Потом девочка спрыгнула с крыльца и усевшись на пса, начала методичную работу щеткой, так похожей на мухтарову. Странным образом шерсть собаки поддавалась легко. Рациональное вернулось к Мигелю. «Ухоженное животное» – пронеслось в его голове. Он ей мотнул, взял лук и забыл о всем другом.

Лук был настоящим. Боевым. На кружке после школы они работали с этим снарядом, и, кстати, дядя Сережа его и вел. И Мигель понимал, что даже его сила, отправит стрелу из этого лука в путь без обратного билета. А цену стрел он понимал. Найти мишень, чтобы заведомо не промахнуться и в то же время не стрелять в упор и не делать главной глупости – не дырявить дом, оказалось непростой задачей.

«Дуб» – пронеслось в голове.

Пятки засверкали в направлении дуба, за ограду для невидимых барашков, за шебуршащие серебристыми иголками ивы, за пруд, где плеснулась и пошла кругами по воде рыбка и остановились в 10м от огромного кряжистого ствола. В небольшом отдалении за ним начиналась стена непроглядной и непролазной чащобы и легкий подъем. Полное непроходимое бестропье. Улетевшая туда стрела, была бы потеряна почти наверняка.

Мигель осмотрел плотный ствол с узловатыми выступами, огромную крону над ним, первые ветки на недопрыгиваемой высоте. И подумал вскользь «А нижние ветки где? Так давно отсохли, что и следа не видно? Кора здоровая, ствол гладкий. Король поляны»