Победа склонялась на сторону союзников. Смерть Али-Паши, сначала раненного из аркебузы, а потом обезглавленного каким-то пленным христианином, обозначила перелом в ходе сражения. А измена берберийских галер Улудж-Али (Euldj Ali) и затем восстание десяти тысяч пленных христиан-гребцов, находящихся на турецких судах, только ускорили развязку. Исход сражения был решен боем между галерами дона Хуана Австрийского и капудана-паши. К четырем часам дня поражение турецкой эскадры стало очевидным. Победители занялись своим узаконенным войной делом – грабежом побежденных, продолжавшимся до самой ночи.

Разгром турок был полным: 110 кораблей было уничтожено или потоплено, 130 захвачено в плен, 30 000 человек убито и ранено и почти 15 000 рабов-христиан, освобожденных из плена. Потери союзников были существенно меньше – 12 000 погибших в бою и умерших от ран.

Весть о великой победе мгновенно облетела христианский мир. Резонанс был огромен. Писатели, поэты, актеры – каждый на свой лад славили морское сражение при Лепанто. До нас, к сожалению, не дошла пьеса Сервантеса, посвященная Лепанто, написанная по возвращении из алжирского плена, однако и в «Дон Кихоте» в рассказе пленника мы можем обнаружить отголоски этого памятного исторического события. Позже в устной традиции Лепанто обрастет легендами и разного рода небылицами, что всегда сопровождало любое выдающееся событие.

Впоследствии выяснится, что битва при Лепанто, первоначально казавшаяся концом турецкого владычества на море, таковым не является. Две последующие морские экспедиции против турок, предпринятые доном Хуаном Австрийским, окончатся провалом. Турецкое могущество было только надломлено, и праздновать окончательную победу «креста» над «полумесяцем» было преждевременно. «Священная лига» распадется, не дожив до смерти Пия V. Он умер через полгода после Лепанто. Однако главное было сделано – развеян миф о непобедимости турецкой армии. Начиная с этого момента, испанские галеры под прикрытием пушек Корфу, Мальты и Мессины уже гораздо смелее бороздили морские просторы.

Выдержав осенний шторм, победоносная флотилия союзников вернулась 31 октября в Мессину. В этот же день раненный Сервантес был помещен в городской госпиталь. Здесь герой Лепанто залечивал свои раны. Конечно, мужественное поведение в бою Сервантеса не было исключением, многие испанские солдаты действовали самоотверженно и неустрашимо. История не сохранила имени испанца, который, потеряв глаз, заткнул рану куском тряпки и бросился на абордаж вражеского судна; некто Мартин Муньос, будучи больным, как и Сервантес, не смог оставаться на койке, взял шпагу, бросился на палубу вражеского судна и разил врага, получив при этом девять ранений от турецких стрел; Франсиско Монтаньес схватился с турком, и оба они свалились в воду, испанец, чтобы не утонуть, был вынужден разжать руки – турок попытался спастись, тогда Монтаньес вплавь нагнал его и, схватив топор, отрезал голову врагу, затем вскарабкался на судно и снова вступил в бой. Мария Танцовщица (Maria la Bailadora), вопреки приказу дон Хуана не пускать на корабль женщин, пробралась на его борт и наравне с мужчинами, ухватив аркебузу, стреляла по врагу.

Лепанто стало едва ли не самым главным событием всей жизни Мигеля де Сервантеса. Много позже, в 1615 году в предисловии ко второй части «Дон Кихота», он напишет: «Если раны мои и не красят меня в глазах тех, кто их видел, то, во всяком случае, возвышают меня во мнении тех, кто знает, где я их получил, ибо лучше солдату пасть мертвым в бою, нежели спастись бегством; и я так в этом убежден, что если бы мне теперь предложили воротить прошедшее, я все равно предпочел бы участвовать в славном этом походе, нежели остаться невредимым, но зато и не быть его участником. Шрамы на лице и на груди солдата – это звезды, указывающие всем остальным, как вознестись к небу почета и похвал заслуженных».