Возле некробашен также имелись спуски, но более узкие, и вели они не в город, а с одной стороны на территорию военного городка, а с другой – к храму Мёртвых Душ.

Мигами строго-настрого запрещалось спускаться по ним, что только сильнее разжигало в ней желание нарушить этот запрет. Правда, сколько раз она ни пыталась тайком проникнуть на другую сторону лестничного пролёта, её всегда каким-то образом обнаруживали и ловили ещё до того, как она доходила до середины спуска.

Выйдя во двор, Тенебрис направился в сторону восточной некробашни. Мигами послушно последовала за ним. Она знала, что спуск возле этой башни ведёт в храм мёртвых Душ, а потому, прижав руки к груди и с замиранием сердца мысленно ликовала, радуясь тому, что наконец-то этот день настал. Отец ведёт её именно туда – в таинственный и загадочный храм, чтобы раскрыть ей тайну этого запретного места. А если повезёт, то она даже встретит там лавового дракона. Эльбрус часто рассказывал об этих опасных пещерных существах, живущих неподалеку от замка, а Мигами вместо того, чтобы пугаться их, каждый раз представляла, как ловит и приручает одного из них.

Вот и сейчас она воображала, как приручит дракона и будет играть с ним, охотясь на инферналов, кататься на его горбатой спине, кормить его с рук пещерными слизняками…

– Ой! – Девушка взвизгнула от неожиданности и боли.

Мигами настолько увлекло её воображение, что она не заметила, как Тенебрис остановился, и со всего маху больно уткнулась в его спину. Потирая ушибленный лоб, девушка мгновенно вынырнула из потока своих фантазий на каменные плиты двора.

Тенебрис словно и не почувствовал её. Он стоял недалеко от входа в башню и выжидающе смотрел на дверь.

– Мы кого-то ждём? – поинтересовалась Мигами.

– Да. Нам нужен Эннериус. Он знает, что я его жду, и уже спускается к нам.

– Эннериус? Хранитель Эннериус? Зачем он нам? Он же еле ходит. Мы его полцикла будем ждать, пока он доберётся до нас, – возмутилась Мигами, не желая тратить драгоценное время на ожидание старого некроманта.

Ей не терпелось быстрее попасть в то место, куда повёл её отец, и увидеть то, что он хотел ей показать. Но, кроме всего прочего, Мигами хотелось скорее узнать, где он пропадал всё это время. Сколько она себя помнила, отец избегал разговоров с ней о своих походах, не водил её никуда и вообще мало с ней общался. А тут, в одно утро, сразу столько всего! И ей теперь нужно ждать какого-то старикашку, чтобы насладиться всем этим?

– Просто потерпи немного, – сухо ответил Тенебрис на её возмущение.

Спустя некоторое время послышалось шарканье. Дверь медленно приоткрылась, и за ней показался сгорбленный дряхлый старик, опирающийся на высокий посох.

Хранитель башни Эннериус был на голову ниже Мигами и имел длинную седую бороду, водопадом спадающую до самых колен. Одет он был в тёмную засаленную мантию, которая была явно ему не по размеру и свисала, точно балахон. Возможно, когда Эннериус был молод и статен, а горб не украшал его спину, мантия смотрелась на нём довольно неплохо и была даже впору, слегка касаясь его пяток. Но сейчас прожитые им десятки, а то и сотни циклов настолько сильно согнули его, что, наверное, добрая четверть мантии постоянно волочилась за ним, собирая всю пыль башни. Мигами всегда поражалась, как этот древний старик ещё не развалился, каждый день поднимаясь на вершину высокой башни и спускаясь с неё. «Ему, наверное, циклов триста, – думала она, – а он всё живёт и живёт. Сколько вообще могут жить некроманты?»

– Простите, что заставил вас ждать, мой Повелитель, кхе-кхе. Я спешил, как мог, но увы, мои ноги уже не те, что были раньше, – прохрипел старик.