Услышьте мой голос, вы, воинственные птицы!
Я готовлю пиршество для вас, где вы сможете
вдоволь поживиться.
Я вижу, как вы пересекаете линии врага,
Как и я скоро сделаю.
Я бы хотел обладать быстротой ваших крыльев.
Я бы хотел обладать силой ваших когтей.
Я собираю товарищей,
Я следую за вашим полетом.
Эй, вы, молодые люди, желающие стать воинами.
Взгляните с гневом на поле боя.

Каждый воин, который встает и присоединяется к танцу, становится добровольцем будущего похода. Он вооружается и снаряжается сам, заботится о своем пропитании. Когда он входит в круг и начинает танцевать, он заводит свою военную песню, которую встречают шумными одобрительными возгласами. Подобные церемонии, по сути, и являются «призывом». Ни один молодой человек, вошедший в круг, не может выйти из него, сохранив честное имя.

Основные мысли следующей песни были изложены прославленным Вабоджигом, командиром чиппева, после победы над объединенными силами сиу, сауков и фокс (лис) в районе Сен-Круа. Это произошло во второй половине XVII века.

I
Услышьте мой голос, вы, герои!
В тот день, когда наши воины
С криками набросятся на трусливого врага.
Месть сжигает мое сердце
И желание уничтожить трусливую
и предательскую породу. Берегитесь, буойны, лисы, сауки!
II
Моя грудь окрасилась кровью!
Смотрите, вот мои боевые шрамы.
Вы, горы, содрогнитесь от моего крика!
Я бьюсь за жизнь.
III
Но кто мои враги? Они умрут,
Побегут по равнине, словно лисы,
Они будут дрожать, как лист на ветру.
Презренные собаки!
Они поджаривают
наших сыновей на огне!
IV
Мы проведем пять зим на охоте,
Оплакивая наших погибших,
Пока наши мальчики не станут мужчинами,
Готовыми выйти на тропу войны,
Мы закончим свои дни, как наши отцы.
V
Вы, мертвые, благородные воины, вы ушли,
Мой брат, мой спутник, мой друг,
На тропу смерти, куда уходят храбрецы.
Но мы остались жить, пока не отомстим за вас
И умрем, как наши предки.

В 1824 году воин чиппева с озера Верхнего, спел мне следующие военные песни, созданные во время войны между племенами чиппева и дакота:

I
Они летят с юга, хищные птицы,
И, пролетая, кричат «Арр!».
II
Я хотел бы иметь тело самой яростной птицы,
Такое же быстрое, жестокое, сильное.
III
Я подвергаю свое тело случайностям войны,
Я рад пасть на поле боя
За линиями врага.
Индейская жена и мать

Если говорить об общих условиях существования женщин у североамериканских индейцев, они исключительно благоприятны. Как и у многих варварских народов, на женщин ложится основная тяжесть работ по дому. Но в большинстве случаев бремя снабжения продовольствием возлагается на мужчин, которые часто вынуждены пускаться в длительные и утомительные экспедиции в поисках провианта. Все земледельческие работы неизменно выполняются женщинами. Однако на самых доступных территориях Северной Америки земледельческая практика постепенно прекращается, и индейцы привыкают полагаться на снабжение зерновыми культурами из внешних источников.

Индейские женщины в высшей степени искусны в ткачестве. В южных регионах женщины хопи с незапамятных времен изготовляли хлопковую одежду.

В разных племенах институт брака в значительной степени зависит от системы тотемизма, обычая, который будет подробно описан в главе, касающейся мифологии индейцев. Эта система накладывает табу на браки между членами одного и того же клана или другого подразделения племени. Что же касается непосредственно церемонии, в разных племенах она также различна. Среди равнинных индейцев полигамия была вполне обычной, а самой существенной частью церемонии было подношение даров отцу невесты. В некоторых племенах муж обладал абсолютной властью, и в разводе не было ничего необычного. Другие равнинные племена были свободны от системы купли-продажи, и учитывались пожелания самих женщин. К востоку от Миссисипи ирокезы, алгонкины (кроме севера и запада) и мускоги сохранили передачу имени и собственности по женской линии. Браку у этих народов предшествует обмен подарками. У гуронов союзы между членами племени устраивал совет матерей. В целом почти на всем континенте преобладала моногамия, но к брачным узам отношение было довольно свободным.