Высшими богами принято называть языческие божества, которым приписывались наиболее общие, универсальные функции: управление миром, ведение войны, покровительство плодородию, урожаю, погоде, поддержка государственности и пр. К низшим божествам причисляют тех, кто «отвечает» за более узкие, конкретные сферы – духов природы, духов предков.

Древнерусские тексты, содержащие критику языческих верований, можно прочесть в книгах: Владимиров П.В. Поучения против древнерусского язычества и народных суеверий // Памятники древнерусской учительной литературы. Вып. 3. СПб., 1897; Гальковский М.Н. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Т. 1–2. М., 2000. (Первое издание: Т. 1. Харьков, 1913. Т. 2. М., 1916). См. также: Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. Пг., 1914; Турилов А.А., Чернецов А.В. О письменных источниках изучения восточнославянских народных верований и обрядов // Советская этнография. 1986. № 1. С. 95–103; они же. К характеристике народных верований восточных славян (по данным письменных источников) // Истоки русской культуры. М., 1997. С. 99–110.

Среди письменных текстов, содержащих сведения о славянских богах, наибольший интерес представляют сочинение Прокопия Кессарийского «Война с готами» (VI в.), «Хроника» Титмара Мерзебургского (около 1012–1018); «Славянская хроника» Гельмольда (1163–1172); «Деяния датчан» Саксона Грамматика (2-я половина XII в.). Наиболее полную публикацию текстов античных, византийских и восточных авторов, содержащих упоминания о славянах, см.: Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. 1. М., 1991. Т 2. М., 1995.

Полное собрание русских летописей. Т. 5. CПб. 1851. С. 73. Василий Иванович – великий князь Московский Василий III (годы правления 1505–1533), отец Ивана Грозного.

Наиболее значительные собрания материалов по восточнославянской традиционной культуре: Архив Русского Географического Общества (Петербург); архив Этнографического бюро князя В.Н. Тенишева (Петербург), а также архивы экспедиций в отдельные восточнославянские территории, в частности Полесский и Карпатский архивы Института славяноведения РАН, архив кафедры фольклористики филологического факультета МГУ и др. (см.: Зеленин Д.К. Описание рукописей ученого архива императорского Русского Географического Общества. Т. 1–3. Пг., 1914–1916; Быт великорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов Этнографического бюро князя В.Н. Тенишева. СПб., 1993).

Славянское слово бог первоначально означало не только божество, но и долю, удел, богатство. Например, русское слово бог-атыйпервоначально означало «наделенный хорошей долей», а у-бог-ий – «лишенный доли». Славянское бог восходит к очень древнему индоевропейскому корню bhaga-, имевшему значение «наделяющий долей, счастьем». Это подтверждают и однокоренные слова современных славянских языков: укр. збiжжя – «зерновой хлеб», «имущество»; бел. збожжа – «зерно».

Представление о том, как могли выглядеть такие изображения, дает идол, найденный в середине прошлого века на дне реки Збруч на территории современной Подольской области и названный поэтому Збручским идолом. Он представляет собой четырехгранный каменный столб, на каждой грани которого вырезано изображение мужчины в высокой шапке, олицетворяющее собой какое-то божество. На одной из сторон он держит в руках кольцо, на другой – рог, на третьей – меч. В средней части столба под мужским изображением на каждой из сторон вырезаны женские фигуры, а с трех сторон в нижней части – схематические изображения человека. Какому богу принадлежал этот идол, до сих пор не известно, хотя некоторые исследователи без достаточных оснований называют его Святовитом (или Свентовитом). Поскольку Збручский идол был найден во владениях польских графов Потоцких, то по распоряжению владельца имения он был отправлен в Краков. В настоящее время находится в Краковском археологическом музее. Подробнее см.: Гуревич Ф.Д. Збручский идол // Материалы института археологии. М.; Л., 1941. № 6.

Хотя этнографические наблюдения ибн Фоцлана, ал Масуди и других арабских авторов традиционно упоминаются во всех классических работах по этнографии и истории славян, многие ученые сомневаются, всегда ли приводимые этими авторами сведения относятся именно к славянам, а не к скандинавам или другим этносам, с которыми славяне имели тесные связи.

Основными древнерусскими памятниками, содержащими списки языческих богов, являются: «Повесть временных лет» (начало XII в.), «Слово святого Григория… о том, как первые языческие народы покланялись идолам» (XIV в.), «Слово некоего христолюбца» (XIV – нач. XV вв.), «О требокладении идольском» (XIV в.), «Проложное житие князя Владимира» (XV в.), «Густынская летопись» (рубеж XVI–XVII вв.)

Спустя 8 лет после принятия крещения тот же Владимир «пришед в Киев изби (т. е. разбил) вся идолы и Перуна, Хурса, Дажьбога и Мокошь» («Проложное житие князя Владимира»).

В некоторых неканонических древнерусских текстах довольно долго продолжали совмещаться языческие и христианские представления о происхождении грома. Например, в древнерусской переделке византийской книги «Беседы трех святителей» один собеседник спрашивает другого: «От чего гром сотворен бысть?» Второй ему отвечает: «Два ангела громовые есть: елленский старец Перун и Хорс жидовин, два есть ангела молниевых». После этого снова следует вопрос: «Что есть гром и молния?» Ответ: «Ангел Господень летая, бьет крылами и гонит дьявола. Молнии суть свиты ангельские. И когда идет дождь, то дьявол стонет. И когда молния ходит, то с гневом ангел Господень зрит на дьявола…» (Цит. по: Мифологические рассказы и легенды Русского Севера. СПб., 1996. С. 185). В этом тексте интересно осмысление двух славянских языческих божеств одновременно как ангелов (а это чисто христианское понятие), и как «иноплеменников», и как «нехристей», что является намеком на их языческое происхождение, поскольку прилагательное «еллинский» в древнерусской литературе очень часто служило синонимом слову «языческий».

Полабскими, или балтийскими, называют славян, проживавших на территории современной Германии по берегу Балтийского моря и вдоль реки Эльбы, по-славянски – Лабы. Основной религиозный центр полабских славян находился в городе Арконе на острове Рюген, где располагалось святилище наиболее почитаемого бога Свентовита. Это святилище и сам идол Свентовита были описаны Саксоном Грамматиком в работе «Деяния датчан». На центральной площади Арконы стоял красивый храм, в котором хранились деревянный идол с четырьмя головами и посвященное ему оружие. В правой руке он держал рог, ежегодно заполняемый вином, – по количеству оставшегося напитка судили о будущем урожае. Во время праздника по случаю уборки хлеба жрец храма смотрел, убавилось ли количество жидкости в роге. Если вина стало меньше, грядет неурожай. Свентовиту приписывались военные, магические и юридические функции. Ему был посвящен белый конь. Некоторые особенности культа Свентовита, в частности покровительство военному делу, сближают его с восточнославянским Перуном.

В 1951–1952 гг. археолог В.В. Седов производил раскопки в 4 км от Новгорода в урочище Перынь и обнаружил круглую площадку (диаметром 21 м), обнесенную рвом с 8 расширениями. В центре площадки сохранилась яма от столба. Подробнее см.: Седов В.В. Древнерусское языческое святилище в Перыни // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. 1953. № 50. С. 92–103; он же. Новые данные о языческом святилище Перуна // Там же. 1954. № 53. С. 105–108; Конецкий В.Я. Некоторые аспекты источниковедения и интерпретация комплекса памятников в Перыни под Новгородом // Церковная археология. Ч. 1. СПб.; Псков, 1995; Клейн В.Я. «Святилища» языческой Руси? // Живая старина. 1998. № 1. С. 5–7.

Софийская I летопись. Полное собрание русских летописей. Т. 5. С. 121.

Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием. М., 1870. С. 80–81.

Теория «основного мифа» была разработана в 60–70-х гг. XX в. В.В. Ивановым и В.Н. Топоровым, которые при создании своей реконструкции исходили из того, что славянская мифология является вариантом индоевропейской, а следовательно, при научном восстановлении утраченных фрагментов славянских мифов позволительно использовать для сравнения мифологические представления других народов, «родственников» славян по индоевропейской семье, в частности балтов и индоиранцев. В качестве собственно славянского материала для реконструкции В.В. Иванов и В.Н. Топоров наравне с поверьями и быличками широко использовали фольклорные тексты: песни, загадки, сказки, полагая, что и в них можно найти «осколки» славянских мифов. Согласно теории «основного мифа», у восточных славян существовал ряд мифологических сюжетов, объединяющих Перуна, Мокошь и Волоса (Велеса). Необходимо подчеркнуть, что теория «основного мифа» является лишь реконструкцией, опирающейся во многом на неславянские мифологические источники, поэтому ее соответствие реальной мифологии древних славян у многих ученых вызывает серьезные сомнения. См.: Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965; они же. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов. М., 1974; Топоров В.Н. Предыстория литературы у славян. Опыт реконструкции. М., 1998.

В научной литературе такие божества принято называть хтоническими (от греч. htonos «земля»).

Иванова А.Ф. Словарь говоров Подмосковья. М., 1969. С. 267.

См.: Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М., 1982. С. 113.

Земли Хорезма располагались вокруг Аральского моря. В переводе с иранского Хорезм означает «солнечная земля». Подробнее об иранской этнической прослойке в Киеве и появлении Хорса в пантеоне кн. Владимира см.: Топоров В.Н. Об иранском элементе в русской духовной культуре // Славянский и балканский фольклор. М., 1989. С. 23–60.

Птичий облик иранского Симурга, попавшего в древнерусский пантеон под именем Симаргла, позволил некоторым ученым предположить связь этого божества с древнерусским мифологическим существом Дивом, который также имел птичий облик. Див упомянут в «Слове о полку Игореве» как существо, сидящее на верхушке дерева и своими криками предвещающее беду русскому войску («Див кличеть връху древа»), а в другом случае бросающееся с дерева на землю («Уже връжеся Див на землю»). Народные представления о Диве были записаны в XIX в. на Русском Севере: «Див – птица-укальница, серая, как баран, шерсть на ней, как войлок, глаза – как у кошки, ноги мохнатые, как у зверя; птица она вещая – села на шелом – ожидай беду. Сидит она на сухом дереве и кличет, свищет она по-змеиному, кричит она по-звериному; с носа искры падают; из ушей дым валит» (Цит. по: Барсов Е.В. «Слово о полку Игореве» как художественный памятник киевской дружинной Руси. Т. 1. М., 1887. С. 370.). Как видно из этой записи, Див – птица-предсказательница, крик которой предвещает поражение в битве или иную беду. Имя Дива родственно древнерусскому дивий – «дикий», «свирепый, злой». Предполагают, что после принятия христианства и исчезновения культа Симаргла/Симурга (если он все же успел сформироваться в Древней Руси) его функции постепенно перешли к мифологическому существу Диву. Подробнее об этом см.: Ворт Д. Див-Simurg // Восточнославянское и общее языкознание. М., 1978. С. 127–132.

Имеется в виду происхождение имени Стрибога от индоевропейского сочетания peter bhagos – «отец-бог», где первая часть имени бога Стри- родственна украинскому стрий «брат отца». См. об этом подробнее: Вей М. К этимологии древнерусского Стрибог // Вопросы языкознания. 1958. № 3. С. 96–97.

Божество по имени Сварожич, второе имя которого было Радгост, существовало также у полабских славян, но ему приписывались воинские функции, а идолы в Ретре – его культовом центре – были одеты в шлемы и панцири.

Западные славяне верили в бога с похожим именем – Яровит. В его честь в середине апреля отмечали праздник плодородия. В средневековых источниках сохранилась речь жреца Яровита, из которой ясно, что этот бог властвует над зеленью и плодами земли, он может даровать их людям или отнять у них. Кроме этого, Яровит считался богом войны. На стене его святилища висел золотой щит, который в случае войны несли перед войском. Подробнее о Яровите см.: Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые… С. 38–39.

Глаголы с корнем яр- в южнославянских языках имеют значения «распаляться, оплодотворять, спариваться». О том, как современная славянская лексика отражает языческие представления о Яриле, см.: Этерлей Е.Н. О семантике слов с корнем яр- (в связи с наименованием славянского божества Ярилы) // Диалектная лексика. 1975. Л., 1978. С. 102–114.

В книге «Синопсис, или Краткое собрание от разных летописцев о начале Славяно-Российского народа… Иннокентия Гизиеля», изданной в Киеве в 1673 г., Купала назван богом. Однако ряд современных ученых, например А.Л. Топорков, считают это имя просто названием праздника, а представление о Купале как о божестве является порождением книжной традиции XVIII в. См.: Топорков А.Л. Кабинетная мифология // Славянская мифология. М., 2002. С. 212.

Подробнее см.: Толстая С.М. Материалы к описанию полесского купальского обряда // Славянский и балканский фольклор. Генезис, архаика, традиции. М., 1978. С. 131–142.

Подробнее об «игре» солнца и связанных с ним обрядах см.: Лепер Е.Р. Южновеликорусский обряд «караулить солнце» // Этнография. 1928. № 2. С. 32–64; Толстая С.М. Солнце играет // Славянский и балканский фольклор. Духовная культура Полесья на общеславянском фоне. М., 1986. С. 8–11.

В заговоре, который читают при сборе лекарственных растений, чтобы они пошли на пользу, землю называют всеобщей матерью, а людей – ее детьми:

Понимание земли как женского организма встречается в одной из русских «заветных» сказок, где земля сопоставляется с женским телом: груди – «сионские горы», живот – «пуп земной», vulva – ад кромешный (Афанасьев А.Н. Русские заветные сказки. М., 1992. С. 92). В свою очередь, и женский организм сопоставлялся с плодоносящей землей, как, например, в русской загадке о беременной женщине: «Посеял Бог пшеницу, этой пшеницы не выжать ни попам, ни дьякам, ни простым мужикам, пока Бог не пособит».

Характерно, что, согласно церковным постановлениям, мужчине запрещалось лежать ничком на земле, поскольку этот поступок рассматривался как блуд с землей. Так, в церковном уставе, определяющем наказание за те или иные прегрешения, читаем: «Если же отца и мать лаял или бил, или на земле, лежа ниц, как на жене играл, 15 дней епитимии». Об этом же говорится и в исповедальной формуле: «Согрешил, ниц лежа на земли… глумом подобие блуду сотворил» (Успенский Б.А. Избранные труды. Т. 2. М., 1994. С. 70.)

О том, что в Древней Руси клятва землей служила доказательством при решении подобных споров, говорит и «Слово святого Григория» (XIV в.), изобличающее языческие суеверия: «и дерн отрезанный на главе покладя, присягу творит». Более поздние свидетельства о клятве землей встречаются в одной из вологодских писцовых книг XVII в. Так, во время суда по поводу спорной межи истец, некто Олешка, «положа земли себе на голову, отвел той пожне межу. И в суде дана им вера». Во время другого спора «монастырский служка Пронька Михайлов, положа земли на голову, ту спорную землю обошел, и межу им впредь учинили, куда шел Пронька Михайлов» (Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т. I. С. 147–148).

Древний обычай хоронить умершего на чужбине русского человека в «родной» земле ярко проявляется в похоронном ритуале, выработанном первой русской эмиграцией. Об этом свидетельствует, например, описание похорон Ф.И. Шаляпина: «Под пение двух хоров гроб опускают в могилу, куда вдова и дети Шаляпина… бросают пригоршни сохраненной в семье псковской земли. За ними подходят чередой десятки никому не известных русских людей, бросающих в раскрытую могилу из маленьких мешочков священную для них русскую землю» (Цит. по: Успенский Б.А. Избранные труды. Т. I. М., 1994. С. 276). Так же было и с генералом Белой армии П.Н. Врангелем, завещавшим похоронить себя в русской земле. Врангель, умерший 1928 г. в Брюсселе, был перезахоронен в 1929 г. в Белграде, где в это время уже существовала (и существует до сих пор) построенная усилиями эмиграции церковь Св. Троицы, в основание которой была насыпана сохраненная эмигрантами русская земля. Прах генерала был захоронен в Троицкой церкви в символической русской земле, в соответствии с его завещанием (устное сообщение А.В. Тарасьева).

Известно, что западные славяне также поклонялись водным источникам и чтили священные ручьи. Немецкие миссионеры, оставившие описание языческих верований западных славян, свидетельствуют, что те чтили море как обиталище водных богов, а также поклонялись священному озеру, которое обладало силой предсказывать будущее. У чехов обычай приносить жертвы источникам и совершать над ними возлияния зафиксирован в памятниках XII в. В них, в частности, говорится, что епископ Пражский увещевал народ, чтобы не обращались с мольбами к источникам и не искали у них помощи.

Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. I. М., 1991. С. 185.

Согласно свидетельствам XIX в., во время засухи несколько женщин впрягались в соху и под водительством самой сильной женщины бродили по реке, бороздя ее дно. Или делали так: выбирали красивую девочку в возрасте 15 лет, раздевали ее донага, увешивали венками и заставляли в таком виде боронить воду. Вот как выглядело исполнение этого обряда в Белоруссии уже в советское время: «Старые бабы собрались, украли плуг на колхозном дворе, занесли его на реку. Одни бабы запряглись, а другие погоняли их длинной хворостиной. А по берегу идут несколько баб и поют песни. Другие тянули плуг, перепахивали реку попрек три раза в разных местах и пели церковные песни, какие знали. А потом вылезли из реки, сели на берег и пели. На третий день пошел дождь» (Подробнее см.: Толстой Н.И., Толстая С.М. Заметки по славянскому язычеству. 2. Вызывание дождя в Полесье // Славянский и балканский фольклор. М., 1978. С. 95–130).