индивида, но даже и его действий. Одёрнуть руку от огня не означает дальнейшей невозможности засунуть в пламя руку и уж тем более не означает невозможности дальнейшего овладения пламенем и использования его в своих целях. Таким образом, если у человека врождёнными (безусловными рефлексами) являются только некоторые типы движений (то есть автоматическая одноразовая активация, как правило, одного органа, и реже – нескольких), то у прочих животных мы можем наблюдать наличие врождённых не только элементарных рефлексов (зрачковый, моргательный и т.д.), но и даже врождённого поведения в целом (например, как уже рассмотренное выше поведение кошки по сокрытию собственных испражнений). То есть у животных мы можем обнаруживать целую систему действий, которая является врождённой и стереотипно проявляется всегда как реакция на конкретный раздражитель. У животных даже, казалось бы, самые сложные типы поведения на поверку оказываются врождёнными и видотипичными, то есть свойственными всем представителям этого вида, даже если они были выращены в условиях строгой изоляции от своего сообщества. Пищедобывательное поведение, гнездостроительное, половое ухаживание, уход за потомством и многие другие типы поведения у животных врождённы.

Вот именно врождённые типы поведения – это и есть инстинкт. А врождённые типы движений – это безусловный рефлекс. У человека есть лишь врождённые типы движений, то есть безусловные рефлексы. А вот у животных есть и врождённые типы поведения (инстинкты). У человека этого нет.

Данное отграничение безусловных рефлексов от инстинкта необходимо в первую очередь для того, чтобы устранить путаницу в умах многих людей, которые в одну кучу сплетают и безусловные рефлексы, и инстинкты. Но это разные явления.

Взгляд на инстинкты как на безусловные рефлексы, только сложные, был в целом характерен для школы Павлова. Но данная школа не занималась изучением безусловных рефлексов, а сосредоточила своё внимание только на условных рефлексах (то есть формирующихся прижизненно, а не врождённо). Взгляд на инстинкты только как на безусловные рефлексы поначалу был характерен даже и для отца-основателя этологии Конрада Лоренца (см. Гороховская, 2001), но довольно быстро он отошёл от этой позиции, поняв, что инстинкт не является только лишь безусловным рефлексом, поскольку, в отличие от рефлекса, требует наличия не только определённого внешнего стимула, но и определённого же внутреннего состояния организма. Иными словами, животное готово проявлять тот или иной инстинкт только в определённые периоды времени, когда в организме происходят какие-либо физиологические изменения, тогда как безусловный рефлекс проявляется постоянно, вне зависимости от внутренних условий организма, а обходится одним лишь внешним раздражением (тот же зрачковый рефлекс, моргательный или коленный). К примеру, после того, как животное только что реализовало какой-либо свой инстинкт, то в ближайшее время оно теряет чувствительность к тому специфическому раздражителю, который всего минуту назад и активировал его инстинктивное поведение: то есть голодный волк, среагировав на зайца, реализовал инстинктивный пищедобывательный акт и насытился, и теперь очередной предъявленный заяц не активирует у волка такой же инстинктивный акт. Для этого понадобится снова дождаться, пока в организме последнего произойдут физиологические изменения, и он не проголодается вновь. То есть инстинкт, хоть и реализуется посредством сложной системы безусловнорефлекторных актов, но всё же активируется не только при наличии необходимого внешнего стимула, но и при наличии необходимого внутреннего состояния организма. А вот безусловный рефлекс в таком внутреннем состоянии организма совершенно не нуждается – он реализуется всегда, как только будет получено специфическое внешнее воздействие. К примеру, по коленке можно колотить молоточком хоть сутки напролёт, и нога будет выпрямляться каждый раз, несмотря на то, что уже много раз выпрямилась только что.