Теперь только стон из груди поражённой титана

На волю прорвался. Теперь лишь стал сетовать он

На злую судьбу, на решение Зевса – тирана,

Которым на вечные муки к скале пригвождён.

«О, вольные ветры, источники рек, волны моря!–

Стонал Прометей,– о, праматерь всей жизни Земля!

О, яркое солнце, что видит и радость и горе,

весь круг обегая земной, все земные края!

В свидетели всех вас зову. Посмотрите на муки,

Что здесь я терплю! Посмотрите на этот позор,

Что буду веками нести и терпеть с этих пор!

О горе мне, горе. Прикованы ноги и руки,

Прибит я к скале. Как найти мне страданьям конец?

Но, что говорю? Я ведь знал – не простят боги мне

Того, что я смертным простым передал во владенье

Дары величайшие – знаний бессмертных пути.

Велением грозного рока, я знал без сомненья,

Великие муки за это я должен нести».

Тут шум лёгких крыльев послышался, с моря несомый.

Летит колесница по небу – крылатый мираж.

То Океаниды стремятся к скале, невесомы.

К ногам Прометея спустились, закончив вираж.

Удары Гефеста они услыхали и стоны,

Что после ухода других, издавал Прометей.

В тоске несказанной, от боли безмерной своей,

На вечные муки бездушным судом обречённый.

Горючие слёзы прекрасных трёх океанид

Застлали глаза им, Они вопрошали навзрыд,

За что покарал его Зевс невозможною карой.

А был Прометей не чужим им, но был он родным.

Отец его Япет ведь брат Океана, друг старый,

А мать Гесиона была их сестрой. Только слышат они,

Как Зевса клянёт Прометей и богов проклинает.

И очень им страшно, боятся они за него.

Боятся, что Зевс, услыхав, покарает его

Ужасней, чем ныне. Он может. Они это знают.

И тут же подругам своим рассказал Прометей,

Как Зевсу помог победить он восставших титанов.

Как Гею – богиню земли, страстной речью своей

Склонил он на сторону Зевса, как мать свою рьяно

Взять сторону Зевса он целых три дня убеждал,

И строгой Фемиде свою правоту доказал.

И Зевс победил своенравных и гордых титанов

И сверг, как сказал Прометей, их в ужасный тартар.

Но власти не дал помогавшим ему великанам

Теперь над людьми и богами он властвовал сам.

Титанов же он ненавидел. Людей, не жалея.

Карал всякий раз без особых и веских причин.

Но более всех ненавидел Зевес Прометея

За то, что людей на Олимпе жалел он один.

Титан не хотел, чтоб во мрачное царство Аида

Несчастными люди сходили, не зная огня,

Не зная надежды и землю, и небо кляня.

Чтоб радость познанья была для них глухо закрыта.

Огонь им божественный, с неба похитив, принёс,

Вдохнул им надежду, дал радость мечтаний и грёз.

Он знал наперёд, что ужасная кара постигнет

За это его. Но могучий титан устоял

Пред страхом своим. Он ведь знал – гнев тирана настигнет.

И матери – мудрой Фемиды словам не внимал.

Три девы рассказ этот слушали с болью сердечной.

И тут Океан – вещий старец примчался к скале.

В ладье быстрокрылой с названьем загадочным «Вечность»

Парил над скалой. Не любил он стоять на земле.

Седой Океан Прометея напрасно пытался,

Используя доводы все, что он знал, убедить

Склонить перед Зевсом колени, пощады просить.

На светлый Олимп он немедля готов был помчаться,

Молить о спасении друга. И он был готов

Навлечь на себя гнев тирана, насмешки богов.

Он верит, что мудрое слово защиты возможно

Смягчит громовержца. Угрюмо молчит Прометей.

Напрасны мольбы. Ведь решил Прометей непреложно:

«До дна исчерпаю я зло, что судьбою моей

Назначено мне пережить. И сказал: « Не пытайся

Молить за меня. Гнева Зевса за это страшись»!

«О, вижу я, друг мой упрямый, что, как не старайся,

К мольбе о пощаде пред Зевсом тебя не склонишь».

Умчался седой Океан на ладье быстрокрылой

А древнее сердце стонало и ныло в груди.