Столь же высокими темпами шло восстановление боеспособности и войск Воронежского фронта генерала армии Н.Ф. Ватутина. На 5 апреля в нем числилось 208 391, а на 5 мая – 351 459 (на 143 068)[253] военнослужащих, или 84 % от плана на 5 июля. За это время было направлено: в 6-ю гв. А генерал-лейтенанта И.М. Чистякова (находившуюся на вероятном направлении главного удара) – 30 262 человека, и её численность достигла 72 836 (рост средней численности стрелковой дивизии на 28 %, с 5982 до 7666), и в 7-й гв. А генерал-лейтенанта М.С. Шумилова (оборонявшей район, где враг, возможно, планировал нанести вспомогательный удар), 9407, в результате её численность составила 67 231 человек (рост средней численности дивизии на 27 %, с 5965 до 7600). К 30 мая общая численность фронта Ватутина выросла до 409 785 (98 % к данным на 5 июля), а армий Чистякова и Шумилова на 5 июня до 79 937 (около 100 %) и 71 332 (93 %).

Схожее положение складывалось и по артиллерийским средствам. На 6 мая и Центральным фронтом, и 13-й А было получено 80 % орудий и ствольных миномётов (без реактивных систем) от того количества, которое у них будет на 5 июля 1943 г., а 29 мая весь фронт имел: 4544 полевых и противотанковых орудия и 7161 ствольный миномёт, или соответственно 85 % и 89 % к началу битвы, 13-я А располагала 1361 орудием и 1943 ствольными миномётами, что соответствовало 87 и 89 % к 5 июля, а 70-я А, которая оборонялась левее 13-й А и также примет на себя мощный удар неприятеля соответственно, – 796 (93 %) и 1280 (98 %).

Не так оперативно и равномерно шло пополнение войск Рокоссовского и Ватутина танками. На 3 мая Центральный фронт имел 674 танка (и 38 самоходных артустановок)[254], или 40 % от их наличия на 5 июля, а 13-я А – 137 танков[255], или 64 % от числа к началу боёв. Положение же с бронетехникой на юге Курской дуги в это время было заметно лучше.

Причин этого было две. Во-первых, в начале весны возникли существенные перебои с поставкой бронетехники с заводов в действующую армию. Согласно докладной записке № 1149518с от 11 марта командующего БТ и МВ Красной Армии заместителю председателя ГКО В.М. Молотову, за первые десять суток марта 1943 г. все пять танковых заводов СССР выполнили план лишь на 18,4 %, т. е. вместо 1935 танков Т-70, Т-34, КВ-1с и КВ-8 войска приняли от них лишь 357[256]. Во-вторых, подвижные соединения, участвовавшие в боях на Воронежском и Юго-Западном фронтах зимой и в начале весны 1943 г., понесли очень большие потери. В отдельных корпусах общее число танков не превышало численности полнокровного батальона. Из-за этого уже в конце марта Ставка ВГК приняла решение: пополнить их в первую очередь[257]. В течение апреля на эти цели направлялась основная часть техники, идущей с заводов. Поэтому восстановление бронетанковых войск Ватутина шло семимильными шагами. Так, только за две недели, с 1 по 15 апреля, они получили 219 новых боевых машин и 6432 человека для танковых корпусов и бригад[258]. В результате если 9 апреля фронт располагал 276 исправными танками, то на 21 апреля в строю находилось уже 540. Параллельно с поступлением новой техники активно шёл ремонт аварийных боевых машин ремонтными средствами фронта. Кроме того, 28 апреля Ставка официально передала в подчинение Н.Ф. Ватутина 1-ю танковую армию генерал-лейтенанта М.Е. Катукова, прибывшую с Северо-Западного фронта в район Курска ещё в марте, а также несколько отдельных танковых соединений и частей. К 5 мая армия Катукова уже практически полностью была укомплектована бронетехникой, она располагала 481 танком, и к 5 июля получит в качестве пополнения лишь 61 машину