Когда царство израильское выделилось из общего царства иудейского, первой заботой Иеровоама было доставить государству независимое, самостоятельное существование. Но для этого Иеровоаму недостаточно было провозгласить столицей г. Сихем в области колена Ефремова как самого могущественного из всех десяти колен – он должен был уничтожить значение Иерусалима как хранителя киота завета и центра, куда стекался народ на главные праздники. Чтобы достигнуть этого, он воздвиг в Вефиле и Дане двух золотых тельцов, которые должны были символически изображать Иегову, выведшего евреев из Египта. Это было необходимо еще и потому, что из-за отдаленности Иерусалима следовало создать для десяти колен нового государства центр общенародного богослужения. Для этих языческих жертвенников был воздвигнут храм, а в жрецы были поставлены лица, выбранные народом. Левитов Иеровоам из числа жрецов исключил: они воспротивились такому богопротивному делу и находились в слишком тесной и опасной для него связи с царством иудейским.

Тогда многие левиты и благочестивые израильтяне переселились в Иудею. Сам Ровоам и его преемник Авий терпимо относились к чужим богам и для поклонения им позволяли воздвигать идолов, отводили им священные дубравы, но все-таки государство иудейское, благодаря храму и киоту завета, всегда считалось местопребыванием истинного служения Иегове. Бесспорно, обладание укрепленной столицей и сокровищами храма сильно способствовало равнозначности царства Иудейского более обширному и более населенному царству Израильскому. Но оба государства непрерывно враждовали между собой и для достижения перевеса друг над другом прибегали к иноземной помощи. Такая политика привела в конце концов к совершенному падению обоих государств и прежде всего сделалась гибельною для царства Израильского, как имевшего более опасных соседей.

Государи царства Израильского были большей частью идолопоклонники. Худшим был Ахав (875–833) с женою Иезавелью, дочерью тирского царя. По ее требованию Ахав приказал построить в Самарии храм тирскому божеству Ваалу, а другой храм – богине Астарте; при первом храме состояло 450, а при втором – 400 жрецов. Священников Иеговы и пророка Илию, пришедшего в святое негодование, он преследовал с необыкновенной яростью и принудил бежать в пустыню и скрываться в пещерах. За это Ахава постиг суд Божий – на него напал сирийский царь Венадат I. Хотя Ахав нашел в иудейском царе Иосафате союзника, но в сражении при Рамофе был смертельно ранен. Воины его бежали, Иосафат спасся вместе с ними.

Сын Ахава Иорам также испытал нападение сирийцев. Войну против него вел Азаил, убивший Венадада и захвативший власть в Сирии. И на этот раз царь иудейский Охозия пришел на помощь царю израильскому. В сражении при Рамофе Иорам был ранен и удалился для лечения в Изреель. Через некоторое время страж с башни уведомил его о быстро приближающемся отряде. То был Ииуй, самый уважаемый военачальник в израильском войске. Иорам выехал ему навстречу с гостем Охозией. «Приносишь ли мир?» – закричал Иорам Ииую. «Какой может быть мир? – возразил Ииуй, – когда нечестие твоей матери Иезавели все растет». Тогда воскликнул Иорам: «Измена, Охозия!» – и велел повернуть колесницу и пустить коней во всю прыть в обратный путь. Но Ииуй поразил Иорама стрелой в спину, острие стрелы пронзило ему сердце, и он мертвый опрокинулся в колеснице, а Охозия помчался дальше. Погоня настигла и Охозию; смертельно раненный, он умер в Мегидде. Ииуй овладел бы и Иудейским царством, если бы мать Охозии, Гофолия, не захватила бразды правления и не держала их крепко. Иезавель, по приказу Ииуя, была выброшена из окна, и труп ее был съеден собаками, как предрек о том Илия.