Название камня связано с историей несчастной любви нимфы Клитии к солнечному богу Гелиосу. Не будем здесь пересказывать миф. Упомянем лишь, что отвергнутая девушка много дней подряд провожала взглядом солнечное божество, поворачивая голову вслед за ним, пока не превратилась в цветок под названием гелиотроп. С XVI века европейские скульпторы и художники часто изображали Клитию, превращающуюся в цветок подсолнечника. Только вот незадача – греки не знали этого цветка, ведь до открытия Колумбом Америки было еще далеко. Под названием «гелиотроп» имелся в виду другой цветок – сегодня остается только гадать какой именно.

С минералом гелиотропом случилась похожая путаница. Плиний, говоря о гелиотропе, описывает красивый камень, который способен изменять и преломлять солнечные лучи, если его погрузить в воду. Сегодня гелиотропом называют темно-зеленую яшму с кроваво-красными пятнами. Преломлять солнечные лучи яшма ну никак не способна. Возможно, под «гелиотропом» Плиний подразумевал празем, или плазму, – полупрозрачную разновидность кварца. Достоверно установить, что это за минерал, не удается. Академик Василий Михайлович Севергин при переводе «Естественной истории» Плиния предпочел заменить термин «гелиотроп» несколько сказочным названием «солнцеоборот»[17]. Вообще, перевод и «опознание» минералов в «Естественной истории» Плиния напоминает распутывание детективной истории. Многие современные исследователи берутся за это сложное, но интересное дело, и порой выходят научные статьи под замечательными названиями вроде: «У Плиния и хризопраз не хризопраз, и топаз не топаз, и сапфир не сапфир».

На самом краю Ойкумены, за рекой Океан и Страной Заката, там, где небесный купол опускался на земной диск, находился вход в царство мертвых – место последнего упокоения усопших душ, где бестелесные призраки бесконечно бродили по серым полям асфоделей[18]. Все тени – и герои, и злодеи – обретали покой во мраке Аида. Еще глубже находился Тартар, он так же далек от Аида, как земля от небес. По утверждению Гесиода, наковальне потребовалось бы девять дней, чтобы долететь с земли до дна этой бездны. В самой глубине Тартара томились титаны и циклопы, поверженные Зевсом. Но были среди узников мрачной бездны и люди. Правда, не много – обычный человек не попадет в Тартар. Как же надо было оскорбить богов, чтобы удостоиться такой «чести»! Познакомимся с парочкой этих особо злокозненных правонарушителей, чьи имена получили ни в чем не повинные минералы.

Сизиф, Иксион и Тантал. Ш. Гриньон, 1790 г.

Wellcome Collection

Иксион был царем одного из народов Фессалии и «прославился» тем, что первым из людей совершил убийство, связанное с родственниками. Чтобы выгодно выдать дочь замуж, обещал за ней богатое приданое, но, когда после свадьбы новоиспеченный муж пришел за обещанным, Иксион столкнул его в пылающую пропасть. Это было настолько ужасающее преступление, что никто из людей не соглашался взять на себя ритуальное очищение Иксиона. Зевс по какой-то прихоти своей властью сам очистил его и даже предложил разделить трапезу богов на Олимпе. Перебравший амброзии Иксион прямо на пиру начал приставать к жене Зевса. Заинтригованный такой наглостью провокатор-Громовержец решил посмотреть, как далеко зайдет дело. Из проплывающего под Олимпом облака Зевс соткал образ Геры, с которой захмелевший Иксион провел бурную ночь. Позже от этой связи на свет появились кентавры, но это другая история.

Если бы не его длинный язык, Иксиону, может, и удалось бы отвертеться и даже посмеяться вместе с Зевсом – он стал хвастаться перед друзьями, что провел ночь с богиней, да не абы с какой! В наказание Зевс поразил его молнией и привязал к пылающему колесу, которое постоянно вращалось. Колесо сначала забросили под самые небеса, а потом оно ухнуло в Тартар, где будет крутиться до скончания веков.