. Помимо чувства недовольства, аффект страха перед машинами включает в себя и объект – машину, порождающую недовольство, и знания, которые мы приобрели о машинах, и фантазии, которые о них распространяются, и особенности культуры, с которой сталкивается машина, и, конечно, представления людей о самих себе.

Поэтому недостаточно описать чувства, которые машины вызывают у людей конкретной эпохи, например страх, стыд или удивление, необходимо определить все элементы, из которых складывается конкретный аффект: чувства, коллективные фантазии, технические знания и политические условия, которые отражаются в этих знаниях. К тому же аффекты меняются. Тем не менее чувства, которые вызывает машина, и мифы, которые порождают машины, тесно связаны: фантазии, так сказать, несут в себе чувства. Например, фантазия о том, что человек соревнуется с Богом, создавая автоматы, несет в себе страх наказания.

Трансформации аффективных созвездий не всегда являются результатом внешних воздействий. Обычно они уже присущи созвездию. Жиль Делез придумал для этого неологизм «детерриториализация»: каждое созвездие уже содержит в себе направление своего изменения, из которого нельзя вывести строгие законы развития, разве что тенденцию – подобно тому, как конструкция рогатки предопределяет направление полета камня[18]. Изобретение прядильной машины, первого автоматического ткацкого станка, в середине XVIII века привело к появлению фабрик, поскольку эта машина работала слаженно и эффективно только как часть комплекса, вместе с другими машинами, с обученными людьми и при наличии доступных источников энергии. Это, в свою очередь, создало у рабочих новое представление о самих себе – отныне они были не ремесленниками, а профессионалами, которым требовались новые навыки и способности, а затем это вновь сформированное понимание себя привело их к мысли о том, что машины являются их конкурентами[19].

Поэтому в дальнейшем подход Шейлы Джасанофф будет расширен: мы рассмотрим не только связь между техникой и фантазиями о технике, но и сложные взаимодействия между реальным объектом – машиной, бессознательными фантазиями об этом объекте, техническим и метафизическим знанием и отношением к самому себе.

Психоанализ, по сути, может интерпретировать сочетания аффектов и бессознательные фантазии только на двух уровнях. С одной стороны, он понимает их биографически, как результат индивидуальной истории, с другой – антропологически, как выражение якобы неизменной человеческой природы. Между этими двумя уровнями существует внутреннее соответствие, так что они стабилизируют друг друга: если у кого-то постоянные проблемы с начальником, то в этом виноват его отец, которого он воспринимал как авторитарного и холодного. Однако напряженные отношения с начальником и отцом – это выражение универсального паттерна, Эдипова комплекса. Закономерность подтверждает индивидуальный случай, а индивидуальный случай подтверждает закономерность.

В этой книге предпринимается попытка выявить средний исторический уровень между биографической и антропологической интерпретациями фантазий и мифов – коллективный, но не антропологически универсальный.

Очарование техники

Я хорошо помню то утро понедельника, когда вся семья сидела перед телевизором, напряженно ожидая, когда человек сделает первые шаги по Луне. Комментатор швейцарского телевидения Бруно Станек объявил со всем пафосом, на который был способен: «Сегодня сбывается многовековая мечта человечества». Все кивнули в знак согласия. Никого не беспокоил тот факт, что на катапультирование металлического цилиндра с тремя людьми было потрачено 30 миллиардов долларов США. Даже астронавты не знали, для чего все это: «Я посмотрел вниз на свои следы и понял, что больше сюда не вернусь. Зачем мы были здесь? Что это значило?»