Такая значимость Велки неудивительна. Нежить стыдится самой себя: они проклятые создания, которые унижают богов своим существованием и, естественно, жаждут искупления. Ни одно божество не сочувствует беде нежити так, как Велка, сама навеки отмеченная живым доказательством собственного греха, поэтому ее изваяния в архитектуре города видны повсюду – даже там, где новолондцы должны были совершить ритуал возжигания пламени [3]. Пол Храма Огня открывается, чтобы Фрампт или сам герой, отправляющийся на возжигание, могли пройти к подземному алтарю, но взгляд неизменно притягивает статуя, надзирающая с трона на наше нисхождение навстречу добровольному мученичеству. Младенец на руках Велки символизирует ее неверность – бремя, которое она может нести и несет, так что и у нежити остается надежда на искупление через сохранение Первого Пламени. Но Велка – не просто идол; глубокое влияние ведьмы пронизывает Новый Лондо до самого основания.

Существо, в когтях которого мы прибываем в Храм Огня, – гигантский ворон, который даже гнездо свил высоко в руинах, а не на соседнем архидереве. Если вспомнить, что Велка ассоциируется с воронами, это существо может быть ее фамильяром или слугой, действующим по ее воле. Если это так, совсем не случайно птица перевозит нас именно на руины страны, которая когда-то почитала таинственную хозяйку ворона. Из вырезанного контента следует, что и уносить оттуда нас должна была аналогичная гигантская ворона, что также говорит в пользу связи с Велкой.

Присутствие Велки ощущается даже в свойственном Новому Лондо уровне технического прогресса. Даже зная о присущей людям изобретательности, стоит ли удивляться, что страна, в которой чтили ценившую разум богиню, добилась таких успехов за столь короткий срок? То же подтверждает и вырезанный контент. Кольцо перемещения воспроизводит действие ныне утраченного чуда и описывается как пример уникальной культуры Нового Лондо. Что оно делает? Принимает на себя урон, нанесенный владельцу, с некоторой вероятностью поломки[8] – та же концепция отрицания смерти, что и у Жертвенных колец Велки.

Целители Нового Лондо, одетые в красное, а не в черное, носят маски, похожие на птичьи головы, – очень похоже на клювообразные маски жрецов Велки. Маски символизируют не только нынешние обязанности хранителей печати, но и «искупление» за жизни, которыми они пожертвовали[9], то есть за совершенный тяжкий грех. Связь этой маски с покаянием имеет смысл для религиозных лидеров культуры, поклоняющейся богине греха. Несмотря на это, целители в конечном счете – чародеи, а не священники, что отражает предпочтение Велки разуму перед верой. Более того, на церемониальных украшениях хранителей печати изображены и солнце, и луна – весьма широкий взгляд на магию, что больше подходит Велке, нежели ее собратьям-богам. Учитывая это, использование хранителями печати Тяжелой стрелы души и ее усиленной разновидности может быть как просто результатом такого отношения к магии, так и прямым следствием давней связи Велки с Ситом.

Одно место в Новом Лондо явно служит своего рода храмом. Главное здание – второе по величине в городе: оно трехэтажное и расположено на самой высокой точке города. Из-за этого оно выглядит особенно важным, а в других городах такое особое место занимают именно места поклонения. Ингвард разместился на его крыше, куда можно попасть только по скрытой лестнице в камине в главной комнате верхнего этажа – можно заключить, что целители были хорошо знакомы с планом здания. Вероятно, до разрушения города там находился центр их деятельности, и с тех пор это место служит убежищем хранителям печати, откуда они надзирают за руинами Нового Лондо.