Тридцать лет спустя, на праздновании девяностолетия дяди Джо, он рассказал, что именно я нашла маму в бассейне. После первого шока – «нет, это была тетя Перл, я спала, я ничего не помню» – воспоминания начали возвращаться – медленно и непредсказуемо, словно дымок, вьющийся над лагерным костром из сосновых бревен. Я видела себя – худенькую темноволосую девочку, которая смотрела на сверкающую голубую воду бассейна. Моя мама, одетая в ночную сорочку, лежала ничком на поверхности воды. «Мам? Мам?» – окликала я ее, повышая голос от ужаса. Я начала кричать. Я помню полицейские машины, их мигалки и носилки с чистой белой простыней, которую подоткнули под ее тело.

Конечно, все сходилось. Неудивительно, что меня всю жизнь преследовали обстоятельства смерти матери… воспоминания об этом всегда хранились в моей голове, просто я не могла до них добраться. Но теперь, когда я получила эту новую информацию, все встало на свои места. Возможно, это воспоминание, умершее и теперь вновь ожившее, могло объяснить мою одержимость искаженными воспоминаниями, мой маниакальный трудоголизм, мою жажду защищенности и безусловной любви.

За три дня мои воспоминания расширились и окрепли. Затем как-то рано утром мне позвонил брат и рассказал: мой дядя проверил факты и понял, что ошибся. Как оказалось, память его подвела. Он вспомнил (и другие родственники подтвердили это), что маму в бассейне нашла тетя Перл.

После этого телефонного разговора я осталась наедине со своим съежившимся воспоминанием, сдувшимся, как проколотый воздушный шарик, и чувством удивления оттого, каким доверчивым может быть даже самый скептический ум. Всего лишь одно случайно оброненное предположение, и я тут же начала охоту за призраками внутри себя, усердно пытаясь найти подтверждение этой информации. Когда мои воспоминания оказались выдумкой, я почувствовала странное желание вернуть себе правду-историю, такую яркую и динамичную. Это подробное, но полностью выдуманное воспоминание завораживало своей детальностью, проработанностью до мелочей, полным отсутствием неясных, туманных моментов. Я хотя бы знала, что случилось в этот день, в моем воспоминании были начало, середина и конец, по крайней мере, в нем все сходилось. Но когда оно исчезло, у меня осталось лишь несколько мрачных деталей, огромное количество пробелов и мучительная, бесконечная печаль.

Эйлин Франклин, рыжеволосая веснушчатая четвероклассница, и ее лучшая подруга Сьюзан Нейсон жили в Фостер-Сити, пригороде, где селились представители среднего класса, в 29 километрах к югу от Сан-Франциско. За пять дней до той даты, когда ей должно было исполниться девять лет, 22 сентября 1969 года, Сьюзан исчезла. Два месяца спустя ее тело нашли в лесу неподалеку от дороги на Халф-Мун-Бей, примерно в восьми километрах к востоку от Фостер-Сити. Ее череп был проломлен тяжелым предметом.

Около двадцати лет это убийство оставалось загадкой. А затем началась история, которая за одну ночь сделала термин «вытеснение» обыденным словом, а Эйлин Франклин – знаменитостью. Полиция предъявила обвинения Джорджу Франклину, которому на тот момент был пятьдесят один год, в убийстве Сьюзан Нейсон. Единственным доказательством его вины были показания дочери, которая заявила, что стала свидетельницей убийства, но вытеснила воспоминания об этом из своего сознания на двадцать с лишним лет.

Это – истинно случившееся с Эйлин Франклин. Другие факты, столь же неоспоримые, будут раскрыты в этой истории о сексуальном насилии, убийстве и вытесненных воспоминаниях, но они так искусно переплетены с деталями рассказа о том, что случилось «в тридесятом царстве», что уже никто, даже сама Эйлин Франклин, не может сказать, что произошло на самом деле. Настоящая правда похоронена вместе с маленькой девочкой, убитой много лет назад.