Это чисто эмпирические вопросы. Преподавательский опыт дает некоторую степень уверенности: не могли же экономисты веками неправильно понимать своих студентов? Однако личных впечатлений недостаточно. Когда психологи и политологи говорят о предубеждениях, они подтверждают свои утверждения данными. Если экономисты хотят принять участие в дискуссии, они должны делать то же самое.

Имеется множество исследований об экономических представлениях как экономистов, так и обычных людей[201]. Они в целом подтверждают ту «большую разницу во взглядах» которая, как утверждал Ньюкомб, «всем известна». Возьмем, например, проблему свободной торговли и протекционизма. В рамках лонгитьюдного исследования, проводившегося Д. Б. Керлом с соавторами, экономистам несколько раз задавался вопрос, согласны ли они с тем, что «пошлины и импортные квоты, как правило, снижают уровень благосостояния общества»[202]. В 2000 г., 72,5 % респондентов в целом согласились и еще 20,1 % согласились с оговорками, и только 6 % в целом не согласились. Распределения, полученные в конце 1970‐х годов и в 1990 г. были в еще большей степени смещены в пользу свободы торговли.

А что думают рядовые американцы по этому вопросу? В рамках аккуратно составленного опроса Worldviews[203] случайной выборке американцев несколько раз задавался следующий вопрос: «С одной стороны, утверждается, что если все страны ликвидируют пошлины и другие ограничения на импорт товаров, цены товаров снизятся для всех. Другие говорят, что пошлины и ограничения необходимы для защиты определенных рабочих мест в некоторых отраслях промышленности от конкуренции со стороны менее дорогого импорта. Скажите, кому вы симпатизируете больше: тем, кто хочет ликвидировать пошлины, или тем, кто думает, что пошлины необходимы?»[204]

Рядовые американцы всегда решительно склоняются к протекционизму. Поддержка свободной торговли опустилась до минимума в 1977 г., когда лишь 18 % респондентов высказались в пользу отмены пошлин, а 66 % считали их необходимыми. И общественное мнение продолжает оставаться протекционистским в абсолютных цифрах. В 2002 г. представления о необходимости отмены пошлин достигли исторического максимума в 38 % против 50 % тех, кто придерживался противоположной точки зрения. При этом 85 % респондентов в том году ответили, что «защита американских рабочих мест» должна быть «очень важной целью» международной политики, что стало историческим максимумом![205]

Именно таких тенденций следует ожидать при существовании предубеждения против иностранного. Подобные данные можно представить и в отношении других предубеждений, рассмотренных в предыдущей главе. Возьмем антирыночное предубеждение. В конце 1970‐х годов Керл и др. спросили у экономистов, «нужно ли использовать регулирование цен и заработной платы для борьбы с инфляцией»[206]. Почти три четверти экономистов в целом не согласились. В противоположность этому Общий социологический опрос (General Social Survey, далее – GSS) выявил, что большинство неэкономистов считают, что обязанность государства – «держать цены под контролем»[207]. Отношение количества тех, кто согласен с этим утверждением, к количеству тех, кто не согласен, составило как минимум 2: 1, нередко достигая 3: 1. Неформальные наблюдения соответствуют формальным. Экономисты доверяют конкуренции, неэкономисты хотят, чтобы государство наказывало жадных бизнесменов.

Тем не менее имеющиеся данные не являются истиной в последней инстанции, поскольку результаты различных опросов, строго говоря, несопоставимы друг с другом. Вопросы из опроса Керла похожи на вопросы из опросов Worldviews и GSS, но не идентичны им. Кроме того, опросы редко совпадали во времени. Данные Керла относительно регулирования цен относятся к концу 1970‐х годов, а данные GSS к 1980–1990‐м.