– Надоело, – призналась Эля.

– Так… Я встану там, за перекрёстком. Подойдите. С сестрой. Поговорим.

Джип рванул на загоревшийся зелёный.

– На фиг он сдался, – презрительно скривила губы Юля.

– Ну чего… Вроде, приличный дедок. Интересно, что скажет. Пойдём.

Рядом с роскошным хищным джипом стоял, дисгармонируя с ним, простенький, вполне травоядно улыбающийся «гном», не такой уж старый, на ближний разгляд.

– Девчонки, сколько вы тут зарабатываете?

– По тридцатке.

– Во, грабители, душегубы! – огорчился он, – Предлагаю вам маленькую разовую работу. На пару-тройку часов. Оплата – вдесятеро больше, чем здесь.

– Че-го?! – окрысилась Юля.

– Дитя моё, что за глупости у тебя в голове! Уборку в доме нужно сделать. В моём доме. Хорошую уборку. Завтра старинные друзья приезжают. Хочется встретить их в порядке-уюте. А домработница, как назло, заболела. Я привезу вас и отвезу домой, засветло всё успеем. Порядочность гарантирую.

– Нет, – отрезала Юля, – Мы с незнакомыми мужчинами не ездим куда попало.

– Меня зовут Станислав Семёнович. Я работаю адвокатом. Теперь я вам знакомый мужчина, – засмеялся «гном». Смеялся он хорошо, добродушно. – Девчонки, ну пожалуйста, выручите. Очень надо. Быстренько сделаете уборку – и домой. С денежками. Ну посмотрите на меня! Я безобидный человек. Я один. К тому же – старый. А денежки, ведь, на дороге не валяются.

– Секунду, – сказала Эля, беря за локоть Юлю, отводя в сторону, – Щас мы решим…

– Как это вы один в лесу живёте? – недоверчиво спросила Эля.

– Ну, во-первых, не в лесу, а просто в лесном массиве. До города – рукой подать. Во-вторых, совсем не один. Домработница. Верней, домоправительница. Это, которая сейчас в больнице, желчнокаменная болезнь у ней приключилась. Охранник: он в отгуле, дочку замуж выдаёт.

– Сколько комнат в доме? – деловито осведомилась Юля.

– Всего двенадцать. Но убирать не во всех, конечно. Только первый этаж.

– Как красиво! – Эля восхищённо озирала просторный зал со стенам, обитыми серебристым гобеленом, с пышными, витоногими креслами, с книжным шкафом старинного тёмно-вензельного изыска. На узорчатом паркете распласталась медвежья шкура, оскаленная голова стеклянно смотрела на облицованный изразцами камин. На стене, на гранатовом однотонном ковре, развешены сабли, кинжалы, шпаги, японские мечи с затейливой отделкой рукояток и ножен.

– Настоящие? – с любопытством приблизилась к ковру Юля.

– Больше, чем настоящие, – с гордым удовольствием пояснил Станислав Семёнович, – Коллекционные. Люблю острую сталь. Маленькая слабость. Ты тоже, судя по твоим глазкам, неравнодушна. Хочешь подержать в руках?

Он вынул из ножен короткую саблю, с шутливым церемоном преподнёс ей.

Она взялась за холодную резную рукоять, осторожно повертела перед собой клинок, любуясь сине-белым метаньем света на нём. Молча, вернула саблю хозяину.

– Если б ты знала, дорогая, сколько стоит эта вещь. Не нужно тебе знать.

– Давайте ближе к делу, – напомнила Эля.

– Конечно. Но вы, наверное, попить хотите. Небось, полдня мотались в жаре и пыли на чёртовом перекрёстке. Я вам фанты холодненькой принесу. Один секунд.

Маленький, округлый, многоулыбчивый хозяин Станислав Семёнович, «гном», двигался плавно, быстро и точно. Он исчез за дверью. Девочки продолжали бесцельно топтаться в зале.

– Двенадцать комнат у него, – недобро процедила Юля, – А мы втроём в одной комнатухе… Зря согласились. Не нравится он мне. И вообще… И работы здесь – до фига.

– Ну ладно, постараемся быстренько сделать, – вздохнула Эля, – Пылесос, наверное же, есть тут?

Вернулся хозяин с бутылкой фанты и двумя расписными стаканчиками. Налил почти всклень. Эля выпила залпом. Юля недоверчиво отпила половину, отставила стакан. Хотя фанта была вкусная, прохладная, с хорошим газом.