– Губитель Царств – не какое-то магическое оружие, это проводник воли Его! – напомнил Гильгерот.

– Лучше следить надо за цацками! – усмехнулся король. – У меня намедни тоже знатный фримир свистнули. Не просто свистнули, а свистнули и разбили. Эпоха зашла со смертью моего благородного оружия. Обидно мне, но я по девяти мирам не бегаю побираться. Одна эпоха закончилась, мириады затмений канули в Муспелльсгейме, и с тем зашла эпоха Хмурого Бруза, но за ней грядет другая эпоха – эпоха Бруза Ужасного. Так обращается колесо времени, демон.

– Брось слагать стихи для бродячих певцов, король. Я не твой летописец. Я пришел посланником Пожирателя Миров, бога, который сильнее тебя и твоих безоружных когорт, и вот его слово: Длань Баала в обмен на твою жизнь и Муспелльсгейм, – повторил Гильгерот предложение и исчез во вспышке голубого пламени.

– Слабак, даже тебя перешибить не смог! – ухмыльнулся Бруз, помогая Ородуку подняться. Сегодня прозванный Хмурым король смеялся больше обычного.

– Так мы сказали «нет»? – спросил Ородук, ощупывая то место, куда его ударило заклинание Гильгерота.

– Нет! – грозно подняв глаза к красным небесам, повторил Бруз. – Муспелльсгейм не признает ничью силу! Полумертвый божок не указ Священной Горе.

– Они явятся большим числом. Орды Баала не знают счета, а у нас нет оружия, – равнодушно сообщил Ородук. Гильгерот не зря назвал дружину Бруза безоружной. Демон-посланник прознал слабость короля.

– С оружием или без, мы духи Священной Горы, мы – воины, мы не уклоняемся от боя, – произнес свое кредо Хмурый Бруз. – Я помню Баала, когда ему служили люди. Люди приносили ему кровавую дань. Мы бились с его армиями в Мидгарде, когда он защищал от нас свою еду. Мидгард был полями, где Баал собирал кровавую жатву: души он пожирал сам, а плотью и кровью насыщал своих отпрысков. Теперь люди и сами стали жнецами.

– Гильгерот! – вдруг заревел Хмурый Бруз. – Видно, долго он прокутил с доппельгангерами, если решил, что может обратить нас, духов огня, в таких же покорных, таких же безгласных. Нас, сотворенных из того же пламени, что и древние боги!

– Мы не пойдем искать Длань? – уточнил Ородук. От меча Баала на поясе он бы не отказался.

– Если люди выставят против нас оружие Баала, мы отберем у них Длань и я своей рукой обломаю дрянную кочергу об рога очередного Баалова прихвостня, что сунется к нам. По мне же, пусть люди сами с ней колупаются. Когда они прислуживали Баалу, то сами бросили в землю зерна нынешней распри. По мне, так это их дело – платить по старым долгам и кровью искупать нарушенные клятвы. Мы в случае нападения постоим за себя и без Длани. Наше дело – месть. Восстановим нашу честь! И с этим нужно поспешить. Люди нанесли нам много обид. За наше заточение они должны ответить сполна. Нужно спешить, – повторил король. – Если Баал обозлился на людей, если он возвращается, нельзя дать ему опередить нас. Когда он явится в Мидгард, пусть увидит пахоты, засаженные отрубленными головами; пусть вдыхает дым от тысяч городов; пусть пройдет тысячу дорог, по которым ветер гоняет не пыль, а волосы мертвецов; пусть найдет на месте своих капищ руины.

– Поедим? – предложил Ородук. Для него альянс с Баалом казался выгодной сделкой, но он знал свое место. Он не будет всуе напоминать о своем мнении Брузу. Ородук – соратник, а не советник.

– Да, можно черепушку опрокинуть!

Бруз с Ородуком спустились со скалы на плато, где возводили дворец. Они пришли к шатру, у которого на кострах стояли котелки. Рядом с котелками валялись тела саламандр, притащенные лорариями с арены. Повар не спеша разделывал туши топориком.